Ровельхейм 2: Право на жизнь - стр. 9
Выпроводив наконец архитектора, Ронард остался с Ксавией наедине. Они переглянулись и усмехнулись, понимая друг друга без слов. Это мэтр Дрэйзо был разговорчив и эмоционален, им же лишних слов не требовалось.
– Что Валдан? – перешёл к делу Шентия.
– Как ты и говорил, Рон. Своего последнего шанса не понял.
Ронард кивнул. Вопрос о компетентности ректора он отложил ровно на неделю, до сдачи полугодовых экзаменов. Валдан, вообразив, что гроза миновала, на экзамене продолжил свою политику. Вытягивая бездарных, но крайне полезных в плане связей и финансов студентов, заваливая неугодных.
Сам Ронард не присутствовал ни на одной сдаче, дав ректору мнимую свободу действий. Ситуацию корректировали на месте верный Ксавия и несколько других преподавателей. Про Ардину им даже объяснять не пришлось. И Эвина Вэй, и старый артефактор, и Никас сами видели эту чистую впечатляющую Тьму, помогая Ронарду справиться с выплесками излишков магии у студентки. Такую силу нельзя было отпускать на волю. Тем более единственную наследницу рода, от жизни которой зависит само существование Ровельхейма. Теперь как зеницу ока, правильно сказал Дорош.
Или же действительно выдать её поскорее замуж, укрепить этот забытый и угасший род, подстраховать Академию? Нет. Ронард снова поморщился. В её случае возможен только брак по расчёту, другого не позволит её магия. А как ей такого желать?
– Значит, будут перестановки, – вернулся он к теме разговора.
– Давно пора, – согласился с выводом Ксавия.
Некоторое время старые друзья молчали, думая каждый о своём. Ронард рассеянно взял со стола Никаса стеклянный шарик, вглядываясь в подкрашенную воду, будто мог увидеть во взметнувшихся блёстках что-то тайное, важное. Тоже одна из невозможных работ Ардины…
– Рон, – тихо позвал Ксавия. – Она тёмная. Как Сойра. Забудь.
Ронард сжал шарик до побелевших костяшек, но тонкое стекло даже не треснуло, накрепко зачарованное редким и удивительным даром.
– Ты знаешь, как это будет, Рон, – безжалостно продолжал Никас. – Сейчас как друг тебе говорю: уезжай. Не доводи, как в прошлый раз.
У Шентии потемнели глаза, но он аккуратно вернул шарик на стол, собрав остатки самообладания.
– Не понимаю, о чём ты, – безразлично произнёс он.
– Да всё ты понимаешь… Ты же с самой поездки в Истрию как приклеенный с Нит-Истр носишься.
– История у неё мутная, – буркнул Ронард. – Хотел разобраться. Интересно.
– Ага. Мне одного вашего танца на балу хватило, чтоб понять, насколько тебе интересно. Настолько, чтобы рассориться с наследником и перевернуть тут всё вверх дном. Рон… Мне жаль, честно. Хорошая девочка, живая, добрая. И будет такой ещё какое-то время. Но она тёмная.