Ротмистр - стр. 36
Когда горничная внесла горячий самовар, Ливнев слишком уж заметно оживился, рискуя вызвать неудовольствие вошедшего в раж Александра Егоровича.
– Дуняша, не уходи, голубушка. Покажи нам, как ты умеешь.
– Ой, барин, – Дуняша прыснула в рукав, – стесняюсь я…
– Какой я тебе барин? Опять ты за свое! Ну-ка, садись! А вы, Александр Егорович, – Ливнев подал карандаш, – напишите-ка на салфетке число какое-нибудь.
– Какое? – недоуменно поднял брови Тирашев.
– Какое на ум придет, то и пишите, – прощебетала Дуняша, снова спрятав смешинки в ладошках. – От меня закройте!
– Гм… Ну, написал, – Тирашев перевернул салфетку.
– Осьмнадцать! – выкрикнула Дуняша и залилась звонким смехом.
– Верно… Подсмотрела!
– Нет! – Дуняша выставила перед собой руки и замотала головой. – Нет! Вы глянули на меня и подумали, сколько мне лет от роду, и дали осьмнадцать… А мне семнадцать еще только…
– Ишь ты!.. А ну, скажи тогда, что у меня сейчас в мыслях?
– Так у всех у вас в мыслях одно и то же, – Дуняша отвела глазки и зарделась.
– Нет, какова девка, а? – Ливнев не выдержал и рассмеялся. – Насквозь видит! Хоть сейчас в разведку!
Тирашев измарал все салфетки. Писал числа, короткие слова, рисовал разные фигуры. Дуняша угадывала даже с завязанными платком глазами, даже повернувшись спиной.
– И что же, – Тирашев утер пот со лба, – ты со всеми вот так можешь?
– Нет, не со всеми. С Матвей Нилычем получается, только ежели они захотят…
– Ну, ступай, – Ливнев улыбнулся. – Иди с Богом!
Дуняша неумело исполнила книксен и скрылась за дверью.
– Возьмешь таких к себе на службу – конфуза не оберешься, – пробормотал Тирашев. И тут же поправился: – Слушай, Матвей Нилыч, отдай мне девку, а? Я с ней быстро бездельников и казнокрадов к ногтю прижму!..
Тирашев закатил глаза, видя, как расправляется с противниками в подковерных интригах, как Государь приближает к себе, подивившись его проницательности и осведомленности, как…
– А, – обреченно махнул рукой министр. – Не отдашь ведь, знаю…
Министр укатил затемно. Долго мялся, морщился и, уже ступив на подножку кареты, пространно намекнул про практическую пользу «изысканий». Дескать, сугубо научный подход – то поле деятельности ученых из Географического Общества, а от Ливнева требуется поставить-таки потусторонние силы на службу государству. Заставить, понимаешь, «их» воду возить и колеса вертеть.
«Какое, к чертям, «поставить», запершись на ключ у себя в кабинете, Ливнев налил из пузатого графинчика рюмку рябиновки и разом опрокинул в рот, «Тут бы узнать, хотя бы, с чем дело имеем». Покосился на лежащую на столе зеленую папку с заглавием «Каменный человек». Ливнев повертел папку пальцами и в бесчисленный раз открыл. Фотографии слепка, фотографии местности, снимок профессора Яттса, его же сбивчивое заключение, данные геологической партии и лозоходцев, показания беглых каторжников, доклад наблюдателей, полтора месяца скитавшихся окрест, пальцевые отпечатки жителей близлежащих деревень, включая грудных младенцев, пальцевые отпечатки… самого…