Ростов-папа. История преступности Юга России - стр. 27
Знаменитый ростовский репортер конца ХIХ – начала ХX века Алексей Свирский как-то признался ростовчанке Нине Андроповой: «Этот город крупных жуликов и мелких мещан сводит меня с ума! Бессильной ненавистью полно мое сознание к крупным и мелким хищникам, завладевшим полуказацким, полуармянским городом. Мне здесь все знакомо до приторности, до пресыщения. Меня раздражает главная Садовая улица, где широкие каменные тротуары в теплые звездные вечера превращаются в человеческую паутину».
К началу ХX века с развитием технической мысли квалификация ростовских воров уже соответствовала высочайшему международному уровню. Имена таких персонажей, как мошенник Иван Хромота, медвежатник Тимофей Кальнин, вор-клюквенник (грабитель церквей) Варфоломей Стоян, домушник Николай Кувардин, налетчик Артем Водолазкин, гремели по всей империи.
Совсем другой была и структура ростовских воровских шаек, основное отличие которых от одесских состояло в полном пренебрежении этническими и религиозными заморочками. Никаких еврейских, славянских, греческих, персидских, армянских или иных шаек в Ростове, в отличие от Одессы, в помине не было. Тем более никто не держался за их долговечность. Здесь все решала профессиональная подготовка «честного жигана». Без всяких предрассудков.
Первые, еще дореволюционные, ростовские шайки отличала крайняя нестабильность состава. Собирались для конкретной акции, совершали ее, дуванили добычу и разбегались. Иногда для серьезного дела объединялись сразу несколько шаек, но никаких обязательств по его завершении по отношению друг к другу они не несли.
Профессионалы высокого полета покидали Ростов, легко расставаясь с прежними подельниками и гастролируя по империи. Но, как правило, возвращались обратно, оседая к старости на привычном месте, где их знали, уважали и всегда ждали. Место обитания было священно, к нему относились бережно и трепетно. Знаменитые бандитские районы старого Ростова Богатяновка, Берберовка, Нахаловка, Олимпиадовка, Горячий Край, Бессовестная слободка, Собачий хутор и прочие были большими криминальными бивуаками, но не местом преступного промысла: на дело ходили в другие районы, оберегая от облав родные хазы и малины. Тот же медвежатник Тимофей Кальнин в Ростове только отдыхал, выезжая на «гастроли» в крупные города империи и за границу. А марвихер-карманник международного масштаба Иван Бедов («Беда») принципиально не «щипал» в родном городе.
В ростовской газете тех лет репортеры с чисто мазохистским наслаждением писали:
«Спать ложишься, и то думаешь, нет ли под кроватью какого-нибудь мазурика. Сядешь за пульку преферанса – под стол заглядываешь, как бы кто ноги тебе не оторвал…»