Росстань (сборник) - стр. 28
Но Северька поспел раньше. Ударом ноги он свалил Пинигина на мерзлую землю. Тот закрыл голову руками, ожидая новых пинков.
– Вставай!
Пинигин встал, зачем-то отряхнул прилипшее к шубе сено.
– Убивайте.
Северька сходил к своим саням, принес берданку. Сунул ее Лучке.
– Стреляй гада.
Лучка враз стал суше, угловатее лицом. Торопливо схватил бердану. Поднял ее к плечу.
Пинигин застывшими глазами уставился на черный дульный срез. Шарит по груди руками.
Сейчас Лучка нажмет курок, грохнет выстрел, вздрогнет низкое серое небо. Завалится набок ненавистный Пинигин, и отомщенная боль уйдет, исчезнет.
Федька сжал зубы, ждет выстрела.
Северька с виду спокоен, но мысленно торопит Лучку: нажми на курок, скорее.
Глаза у Пинигина безумные. Не видят глаза ни снега, ни людей, ни сопок: все заслонил собою черный винтовочный зрачок.
– А-а-а! – закричал он хрипло.
Дернули головами кони, шарахнулись в оглоблях.
– Не убивайте! – Пинигин повалился на колени.
– Стреляй, Лучка! – Федька повернул голову, зло оскалился. – Не тяни.
Шарит черный ствол по Пинигину. С груди на лоб, со лба на грудь. Мужику явственно кажется, что ведут стволом прямо по его голому телу.
– Не могу я, – неожиданно для всех сказал Лучка и опустил винтовку.
– Можешь! – озверел Федька. – Стреляй, или я тебя изувечу. Лучка дергал головой.
– Бога молить… Бес попутал… – то бормотал, то выкрикивал Пинигин. – Дети… Сироты… Бога молить…
– Северька, а ты что молчишь?
– Это Лучкино дело. Ему решать. – Северька делано спокоен, стоит прямо.
Неожиданно поднялся ветер. Сыпанул колючим снегом, взворошил сено, закосматил лошадиные гривы и хвосты.
В глазах Пинигина злобная мука и надежда.
– Отпустите его, ребята, – Лучка смотрит в землю, кривит лицо. – Пусть уезжает.
– Не выйдет! – Федька схватил доносчика за воротник полушубка, приподнял, ударил кулаком в лицо. Мужик запрокинулся, пытался подняться, но Федька, распаляясь, стал бить его ногами. Удары были глухие, плотные.
– Убью! – Федька прыгнул, выхватил винтовку у Лучки, дернул затвор. – Молись, сука!
Каменным обвалом грохнул выстрел. Но Лучка успел подтолкнуть винтовку, пуля ушла выше зарода.
Федька обмяк, бросил винтовку, медленно пошел к саням.
– Пропадешь ты так, Лучка. Плохо тебе будет жить на этом свете.
Северька поднял винтовку, подошел к Пинигину, все еще лежавшему на земле, тронул его ногой.
– Вставай, язва, и мотай отсюда. Да языком не трепли. Достанем тебя везде.
Пинигин боязливо оглянулся на Лучку – только что в руках этого парня была его жизнь, да и сейчас, скажи он слово, и не уйти ему, быстро поднялся, схватился за вожжи, тронул коня. Второй воз сена был неполный, не придавленный бастриком; сено большими клоками падало на снег. Но Пинигин торопился. И не было в его душе благодарности к Лучке, избавившему его от верной смерти.