Российское государство: вчера, сегодня, завтра - стр. 167

Но вот что любопытно. Сами власти предержащие никогда от той же демократии не отказывались и не отказываются. Напротив, почти в каждой значимой речи президент подчеркивает приверженность демократическим ценностям. Да и население в своей повседневной жизни давно уже демонстрирует готовность жить по либеральным принципам – платить за «бесплатные» услуги, требовать максимум сервиса от продавца, надеяться только на себя. Можно сказать, что современная Россия представляет собой в определенном смысле странное образование – с демократией без демократов и либерализмом без либералов. Оттого, что понятия эти оказались скомпрометированными, мало что изменилось. Курс правительства, назначаемого и формируемого президентом, вполне либеральный в социальной и экономической политике. Конституция, как ни крути, демократическая, она не меняется, и слова о приверженности ее принципам в Кремле не утихают. Другое дело – реальные дела его хозяев, но я сейчас не о них.

Итак, никакой внятной альтернативы демократическому и либеральному курсу никто еще внятно не предложил. Речь может идти (и идет) о его неприятии, но, как только дело доходит до формулирования ответа на вопрос, чего же хотят его противники, начинается сумятица. Иностранцы, приезжающие в Россию, подмечают это сразу. За лозунгом «Мы – не Запад» не следует разъяснений насчет того, кто же мы. Как только начинаешь уточнять, с чем, собственно, не согласны оппоненты демократического государственного устройства, выясняется, что по каждому пункту в отдельности они возражений не имеют. Их неприятие эмоционально, а не рационально. В его основе – всяческие комплексы по поводу явного превосходства Запада во всех сферах, страх перед «чужим», перед потерей идентичности.

Самым главным недочетом реформаторов 1990-х годов я бы назвал, с позиций сегодняшнего дня, недоучет того, как много значило для бывших советских людей чувство принадлежности к великой державе, причем безотносительно к тому, что конкретно им это давало. Человек действительно мог жить в убогом жилье, получать ничтожное жалованье, но гордиться сопричастностью к полетам в космос или тем, что его страна – одна шестая суши. Лишившись иллюзий, «хомо постсоветикус» озлобился на весь мир, пытаясь отрицать все, что идет извне. И в первую очередь отрицается пресловутая демократия – «дерьмократия». Но поскольку взамен ничего не выдвигается, мы и имеем то, что имеем, т. е. непонятное образование – вроде бы демократическое, но без демократов, вроде бы не империя, но с мечтами о том, чтобы вновь ею стать. Плюс заведомо утопические маргинальные проекты вроде того, который представлен в выступлении Д. Володихина и к которому я еще вернусь.