Российский либерализм: идеи и люди - стр. 230

Только в одном случае Головнин изменил тактике балансирования, отказавшись подписать подготовленный комиссией Оболенского проект нового цензурного устава, куда были внесены нормы об административном преследовании прессы «вредного направления». В записке на Высочайшее имя Головнин уклончиво объяснил свой поступок тем, что в проекте он обнаружил недостатки, не раскрывая при этом их сути. Там же он просил императора освободить его от управления цензурным ведомством и получил согласие. 12 января 1863 года цензура была передана министру внутренних дел П. А. Валуеву.

Уступив в цензурных делах, Головнин сосредоточился на подготовке университетской и школьной реформ, чтобы здесь отстоять курс на либеральные преобразования. Университетский устав 1863 года серьезно менял статус высшей школы – сводились к минимуму властные полномочия попечителей учебных округов и министра, восстанавливалась выборность ректора и деканов. Значительно возрастала роль кафедр, расширялись преподавательские штаты, обеспечивалась материальная поддержка профессуры. Устав закреплял право университетов на издание без предварительной цензуры учебной литературы. Иностранная научная литература могла приобретаться также без вмешательства цензуры и без пошлины. Сторонник широких научных контактов с европейскими учеными, Головнин выделял из фондов министерства средства для пособий командируемым за границу лучшим выпускникам университетов.

Но все эти реформаторские успехи Головнина не гарантировали прочности его положения. Более того, в них видели проявление «крайних» либеральных воззрений. Инакомыслие улавливалось и в его стремлении опереться на общественное мнение, развязать газетную полемику, в том, что, управляя министерством, он никогда «не употреблял шпионов, не допускал доносов», а министерские ревизии учебных заведений осуществлял только гласно, стараясь «сколь возможно менее быть полицмейстером и сколь можно более – педагогом». Именно поэтому его имя вызывало злобную критику консерваторов. Самым громогласным критиком Головнина стал московский публицист, редактор «Московских ведомостей» и «Русского вестника» М. Н. Катков, который называл министерство Головнина олицетворением «измены и предательства в самом средоточии правительства». Головнин не стал «своим человеком» для Александра II, его не приглашали «за кулисы» власти, где обсуждались закрытые для общества темы. Царь не доверял Головнину, полагая, что тот «подстрекал брата» (великого князя Константина Николаевича) на смелые реформаторские идеи, включая конституционный проект.