Российский либерализм: идеи и люди - стр. 232
Столь же убежденно отстаивал Головнин принцип независимости судей и высказывался против ревизий судебных мест чиновниками, поскольку это «неминуемо» уменьшило бы самостоятельность судей. «Надобно, – утверждал Головнин, – чтоб судья решал дело, с одной стороны, нисколько не стараясь угодить влиятельным лицам администрации, а с другой – не страшился бы упреков того общества, в котором живет, не боялся бы газетной статьи». Инспекция судов сановными лицами представлялась Головнину покушением на основной принцип судебной реформы 1864 года «относительно полной самостоятельности судебной власти», поэтому, чтобы не допустить его искажения, он ратовал за внешний (общественный) контроль в этой области.
При обсуждении финансовых вопросов Головнин выступал за необходимость «расходовать не более той суммы, которую можно получить без отягощения народа», за сокращение государственного аппарата, за пересмотр законов, стесняющих частную деятельность. С трибуны общих собраний членов Государственного совета звучали его речи в пользу такой политики, целью которой являются права и свободы личности, а инструментом – реформы, основанные на принципах законности и гласности. Эти выступления не были публичной акцией, но дарили ему ощущение личного противостояния и даже маленьких побед над ретроградами.
И все же диспуты в Государственном совете в 1870-е годы, завершавшиеся, как правило, утверждением императором такого законопроекта, который более отвечал репрессивному курсу, вызывали сомнение Головнина в способности этого учреждения влиять на высокую политику. Пополняемый отставными министрами Государственный совет представлялся ему слишком корпоративным и в силу этого оторванным от общественных интересов. Чтоб поправить положение, по мнению Головнина, следовало «сделать заседания Государственного совета публичными, допустить в них слушателей, стенографов, журналистов. Тогда весь ход представления дел, обработки оных, изучения, рассматривания и решения изменился бы к лучшему». Он уповал на введение такого «устройства», при котором «большее число людей делались бы известны, имели случай высказать свои познания, свои способности, свои взгляды и убеждения». В этом отношении серьезные перспективы он связывал с земством, с расширением его прав и круга деятельности.
Развитие российской государственности в дальнейшем, по мысли Головнина, должно пойти по пути соединения Государственного совета с представителями земских собраний. Похожую модель выстраивали авторы конституционных проектов П. А. Валуев (1863) и великий князь Константин Николаевич (1866), но в отличие от них Головнин был сторонником не совещательного, а законодательного представительства. По его программе, объединенное собрание Государственного совета и депутатов от земства стало бы тем учреждением, без согласия которого «не издавались и не изменялись законы и не утверждался Государственный бюджет».