Российский колокол № 3 (45) 2024 - стр. 8
«Бакланище»
«Мать мне ничего не говорила»
«Только маму не трогай!!! Ты и так из неё всё высосал обсос!!!»
«Вы бредите. Я уже десять лет живу отдельно»
«Ты уже десять лет как сдох сука!!!»
«Бред какой-то»
«Это ты бред. Мать кукухой поехала как ты сиганул. Батя с горя запил и ушёл. Свали на хрен из нашей жизни идиота кусок!!!»
«Идите в блок»
Абсурдная переписка оставила во рту кислую горечь.
Мать не перезванивала.
Работать не хотелось.
Никто из коллег не вернулся.
Евген, ссутулившись, смотрел на собственное отражение в выключенном мониторе.
«А что я вообще тут делаю?»
Он встал и пошёл домой.
Дома её ждали.
На кровати – неглаженое бельё.
В раковине – грязная посуда.
В лотке – кошачья кучка.
– Мам, привет!
Ирина сосредоточенно мыла лоток, хлоркой забивая вонь.
– Я сушилку снял.
– Молодец. – Сквозь сжатые зубы это прозвучало почти как «говно».
Женя всегда встречал около дверей, брал сумку, а этот – вылез из берлоги и опять туда же, в монитор.
– Мы оставили тебе ужин. – Муж маячил в дверях зала.
– Спасибо, я сыта.
«По горло вашими ужинами, завтраками и обедами, вашим свинарником и небритыми рожами!» – мысленное дополнение мелькнуло молнией.
– Куда ходила?
– Нам надо поговорить.
– Ну давай поговорим, Ир.
Странная усталость в голосе мужа заставила повернуть голову и увидеть впервые с того дня. Воспалённые розовые глаза, седая щетина, дрожащие руки – неужели он тоже переживает? Может, тогда согласится?
На кухню зашёл Олег. На него смотреть не хотелось – не Женечка.
– Прочтите – Она бережно достала папку. – Я хочу знать. И выйдите из кухни, пока убираюсь!
Выгнать было проще, чем смотреть, как читают.
Когда через сорок минут Ирина вошла в зал, муж и сын долго молчали.
– Что думаете?
– Ты сошла с ума, – тихо и внятно произнёс муж.
– Мам, это разводилово для лохов.
Сын протянул руку, но она увернулась:
– Так я и знала! Вы просто не хотите, чтоб он жил!
Истерика подкатила внезапно, прыгнула дикой кошкой на плечи, повалила, вцепилась в волосы, била головой об пол, визжала и царапала. Воняло валерианой и валосердином.
– Пап, давай скорую вызовем?
– Погоди, сейчас! – Пощёчина ожгла.
– Ты меня бьёшь? – От удивления истерика рассыпалась прахом, забрав все силы.
– Мам, выпей, пожалуйста!
Смотреть в испуганные глаза было тошно, захотелось выплеснуть воду за клетчатый ворот рубахи.
– Ира, это обман.
– Я повешусь.
– Ты знаешь, кто такой Соболев?
– На колготках.
– Бандит.
– На балконе.
– Олимпиец. Помнишь, там в девяностые полфизвоса[1] крутилось, ещё с кафедры кого-то посадили? Ещё на тринадцатом корпусе писали: «Сегодня – спортсмен, завтра – олимпиец». Сейчас под ним – похоронный бизнес. Посмотри, Олег нашёл информацию.