Россия и мусульманский мир № 4 / 2010 - стр. 12

3. Под элитой современной России обычно понимается совокупность социальных групп постсоветского общества, которые с точки зрения объективных социальных признаков (общественный статус и размер дохода и собственности) и субъективных стратификационных факторов (определенная самоидентификация и политические стратегии) находятся над всеми остальными – т.е. средними и низшими слоями бедных и люмпенов. Однако сразу следует сказать, что в силу небольшой численности элиту невозможно социологически измерить обычными статистическими средствами. Поэтому основным методом является всегда спорный качественный метод «включенного наблюдения» – когда исследователь изучает поведение элиты непосредственно в жизни. Стоит ли говорить, что в этом смысле весь наш народ состоит из квалифицированных элитологов, например, наблюдая выходки золотой молодежи, вроде недавнего смертоносного ралли наследников «Черкизона» в Швейцарии… Желание устроить общественно-политическую и экономическую жизнь «как в Америке» никогда не было чуждо для русской элиты. Поэтому мы тоже все чаще встречаем отпрысков многих «достойных людей» на ответственных позициях в бизнесе и госаппарате, иногда в младенческом с точки зрения топ-менеджмента возрасте. Это и понятно – ведь способность руководить массами и ворочать миллиардами заложена в них, так сказать, на генетическом уровне. Думается, осталось совсем недолго ждать, когда молодые обладатели «федеральных» имен заявят о своих правах на власть и собственность уже в национальном масштабе. Не зря же, в самом деле, их отцы «восстанавливали вертикаль», «равноудаляли олигархов» и «удваивали ВВП». Так что по закону исторической преемственности все созданное непомерным трудом должно перейти по наследству следующему поколению хозяев новой России. Причем можно быть уверенным, что в этом вопросе будет найдено полное понимание в Вашингтоне. Что касается проблемы состава элиты, то особенно «неприятными» оказываются вопросы, связанные с двойным отчуждением власти/собственности – социальным и национальным, учитывая явно непропорциональную этническую структуру хозяев новой России. Например, в рамках демократического дискурса невозможно объяснить, каким образом значительная часть национального богатства страны оказалась присвоенной космополитической и компрадорской бизнес-элитой, да еще часто с двойным гражданством (что пока не характерно для большинства граждан РФ), которая якобы в качестве эффективных и транспарентных собственников эксплуатирует десятки миллионов людей («эффект ЮКОСа»). Ежедневный опыт перед населением ставит не менее острый вопрос: почему во многих русских регионах целые отрасли экономики, где заняты миллионы людей, контролируют выходцы из ближнего (Закавказье) и внутреннего (Северный Кавказ) зарубежья («эффект Кондопоги»)? К сожалению, не просто нет убедительного и общественно-приемлемого ответа на эти вопросы, но и сама их постановка воспринимается властью как покушение на основы строя. Это означает, что эти вопросы будут практически решаться демократическим большинством, минуя институты, обслуживающие столь нечувствительную к запросам народа-суверена элиту…