Россия и мусульманский мир № 12 / 2013 - стр. 9

В военно-политической сфере Москва не стремится проявлять инициативу, с американцами Кремль уже давно предпочитает играть черными. Несмотря на антиамериканскую кампанию в публичном пространстве, договоренности с США и НАТО относительно транзита «афганских» грузов остаются в силе; первоначальная реакция на отмену в марте 2013 г. беспокоившей Москву четвертой фазы системы ПРО США / НАТО в Европе оказалась сдержанной. В Кремле готовятся к встречам Путина с Обамой – в июне на саммите «восьмерки» в Северной Ирландии и в сентябре на встрече «двадцатки» в Петербурге. «Перезагрузка» 2009 г. была идеей американской стороны; ответственность за «перезапуск» отношений после затянувшейся паузы 2012 г. также относится на счет Белого дома.

«Слабых бьют» – эту максиму Владимир Путин повторял еще несколько лет назад. В 2008 г. в России началась военная реформа. В 2011 г. было объявлено о масштабном перевооружении армии стоимостью в 20 трлн. руб. в течение десяти лет. Одновременно решено реформировать оборонную промышленность и превратить ее в локомотив новой индустриализации. Непосредственным исполнителем этой задачи – в ранге вице-премьера – был назначен амбициозный и деятельный Дмитрий Рогозин. Неудача переговоров с Соединенными Штатами и НАТО о сотрудничестве по европейской ПРО в 2010–2011 гг. побудила Кремль разработать программу строительства российской противоракетной обороны, направленной против США и НАТО, а также нарастить усилия по укреплению потенциала ядерного сдерживания. Хотя в действующей военной доктрине, принятой в 2010 г., крупномасштабная война против России считается маловероятной, Соединенные Штаты и Североатлантический блок рассматриваются как потенциальные противники на региональном и локальном уровнях.

Вынужденная – под грузом обвинений в ведомственной коррупции – смена министра обороны осенью 2012 г. внесла коррективы в ход военного строительства, но не изменила степени его приоритетности. Новым министром вместо Анатолия Сердюкова стал славящийся своей управленческой эффективностью Сергей Шойгу. В конце 2012 г. российский ВМФ провел первые за 20 лет учения в Средиземном море, а весной 2013 г. Путин впервые внезапно поднял по тревоге Черноморский флот. Занятая укреплением военной мощи, Москва гораздо сдержаннее, чем еще недавно, относится к перспективам контроля над вооружениями. Дальнейшее сокращение стратегических наступательных вооружений увязано с ограничениями на систему американской ПРО; контроль над не-стратегическими ядерными вооружениями ставится в зависимость, в частности, от решения проблемы высокоточного оружия, а возобновление контроля над обычными вооружениями видится на принципиально иной основе, чем в Договоре ОВСЕ, включая его адаптированный вариант. Мир без ядерного оружия считается опасной иллюзией, а продвижение к нему – рискованным делом.