Россия и мусульманский мир № 11 / 2016 - стр. 20
Многосоставное дагестанское общество пронизано конкурентными отношениями. Этническая конкуренция наиболее ярко проявляется в политической, общественной, публичной сферах и в бизнесе.
Сфера бизнеса руководствуется своими «правилами игры», которые негласно действуют, образуя разделение по клановому признаку, где определенную роль играет и этнический фактор.
Достаточно сильная конкуренция в республике происходит в религиозной сфере – между религиозными организациями и течениями; она наиболее жестка, трудноразрешима и политизирована.
Этнические и религиозные элиты и организации – основные публичные конкурирующие акторы, оказывающие значительное влияние на стабильность республики и Северного Кавказа в целом. Они способны консолидировать или дестабилизировать дагестанское общество, от них во многом зависит устойчивость общества.
А.М. Старостин отмечает, что «в современном обществе в качестве базовой ценности и установки доминирует ориентация на высокую социальную динамику, обеспечиваемую конкуренцией во всех основных видах отношений», при этом конкуренцию он рассматривает как «конфликт низкой интенсивности», обеспечивающий сдерживание эскалации конфликта, «поддерживающий общественно легитимные условия состязательности» как реализацию общественного договора [Старостин 2015: 345–346].
Для Республики Дагестан характерны одновременно два распространенных подхода к этничности – примордиалистский и конструктивистский. В республике сложилась многоступенчатая идентичность, настолько слитая в единый композитный пласт, что разделить их не представляется возможным.
С точки зрения примордиализма этничность является естественной и врожденной и определяется фиксированным глубоким изначальным вхождением в группу и культуру и принадлежностью к ним. Данное определение соответствует принадлежности к этносу.
Для конструктивизма этничность не объективна, не задана как данность, она текуча и определяется ситуативно. Здесь мы сталкиваемся с конструируемой общедагестанской идентичностью, которая зависит от выбора человека: он либо ощущает себя представителем этноса (первый подход), либо считает себя «дагестанцем» или «россиянином». Ответы на эти вопросы мы находим в исследовании «Ожидания Дагестана». По данным исследования, 51% респондентов идентифицировал себя как «россиянина», 43% – как «дагестанца» (подчеркнув при этом – «проживающего в РФ») и всего лишь 5% – как представителя конкретной нации [Сиражудинова, Саидов, Алигаджиева 2014: 183].
Конкуренции здесь способствует исторический фактор – сложившиеся традиции распределения и разделения власти и ресурсов.