Россия и мусульманский мир № 11 / 2011 - стр. 9

В личностном плане следствием этих процессов становятся странные смешения в духовной сфере. Мелинда Купер приводит замечательный пример литературного творчества Джебар, которая предала чистоту как французского языка, так и классического арабского7. Характеры ее историй находятся «на пороге». Так, мать француженка, дети которой алжирцы, предает французских оккупантов. Она попадает во французский госпиталь, лежит в коме и умирает, но не может быть похоронена рядом с мужем-алжирцем до тех пор, пока не примет Ислам.

Реальная ситуация порождает крушение надежд, противоречивые настроения от желания вернуться на землю отцов до отступления и желания покинуть эту землю, бросить все и купить обратный билет.

Реальные процессы сложных взаимовлияний и взаимодействий не укладываются в упрощенный взгляд представителей цивилизаций друг на друга. Между тем упрощенный взгляд и с той и с другой стороны получает широкое распространение и воспринимается как соответствующий фактическому положению. Отталкиваясь от эмпирически фиксируемых отдельных черт и особенностей, он утверждает в массовом сознании образы, которые можно определить вслед за Максом Вебером как расовые «идеальные типы». Эти «идеальные типы» превращаются в априорные установки, которые налагаются на различные аспекты межрасовых и межэтнических коммуникаций.

С носителями противоположных «идеальных типов» в массовом сознании отождествляются расовые субъекты, единолично владеющие знанием и способные практически реализовать истину пути для человечества.

Их несовместимость и взаимное отторжение отражает скрытые за рыночным обменом и финансовым взаимодействием глубинные намерения безусловного овладения стратегическими ресурсами, определяющими функционирование современной технической и социальной базы глобальной цивилизации. Властвующая элита, знающая истину пути, это вместе с тем и символ расового превосходства над всеми, живущими «по лжи».

Она является олицетворением духовной высоты.

Можно говорить о трех основных критериях уровня духовности властвующей элиты.

Во-первых, это заявленная способность адекватного понимания ситуации своей страны и своего народа. Во-вторых, это видимый высокий уровень морали и культуры, подкрепляющий формами поведения и поступками особенно в критических ситуациях. В-третьих, это претензия на знание истины пути в глобальном мире. Действительное знание истины пути в отличие от ра-систской догмы должно вывести политическую практику из капкана узких альтернатив: государственный секуляризм или религиозный абсолютизм; неолиберализм с его социальным и духовным нигилизмом или революционная диктатура социальной справедливости. Между тем проблема властвующей элиты – это сокрытие действительных намерений. На Западе возможна точка зрения, что эволюция цивилизации достигла своей конечной цели – это свободный рынок и демократия. Доктрина неолиберализма с этой точки зрения и есть высшая цивилизационная истина. В отличие от концепции неолиберализма, утверждающей сакральность функции свободного рынка, исламская социальная справедливость рассматривает собственность и богатство как своего ряда служение от имени Бога. Экономический обмен с этой точки зрения легитимен постольку, поскольку он признает границы, устанавливаемые божественным принципом пропорциональности, который является эквивалентом справедливости.