Россия и Дон. История донского казачества 1549—1917. - стр. 43

Если вспомнить, что Донская колония получала хлеб и порох единственно из Московского государства, если присоединить к этому жестокие репрессии против казачества со стороны Годунова, то, не касаясь уже социальных причин, легко объяснить политически, почему казачество взяло сторону Лжедимитрия против Годунова и приняло затем такое энергичное участие в так называемой Смуте. Войско хорошо запомнило угрозу Бориса «поставить город на Раздорех» и в течение всего своего существования все усилия прилагало к тому, чтобы на войсковой территории не было ни крепостей царских, ни войска царского, ни воевод.

Итак, к началу XVII в. определилось достаточно ясно, что Донская колония была чем-то отдельным от Руси и что она стояла на пути государства Российского к южным морям. Борис, предшественник Петра I и Екатерины II, первый решил, что у самодержавно-крепостнической метрополии не может быть вольных республиканских колоний. Смерть унесла его раньше, нежели блокада, объявленная им Дону, принесла результаты. Смута же, возникшая затем, многое изменила.

Роль, сыгранная казачеством, в частности донским, в эпоху Смуты была очень велика. Можно было бы путем исторического анализа выяснить разницу между действиями казачества вообще, «воровского» казачества, в особенности, и Войска Донского, как отдельного государственного организма, в частности. Во всяком случае, нельзя согласиться с некоторыми историками, которые видят в казачестве исключительно анархический протест закабаляемой народной массы против московского общества и государства. «Казачество на Дону, – пишет С.Ф. Платонов, – служило выражением недовольства гонимых и угнетенных тяглых людей – государством. Оно (донское казачество) себя ставило в стороне от государства, бывало всегда почти ему враждебно». Мы видели уже, что донское вольное казачество было враждебно лишь Московскому государству. На Дону же оно создало иную государственную организацию, довольно примитивную, но основанную на равенстве и свободе.

Точно так же и в эпоху Смуты донское казачество сыграло роль, которую нельзя назвать ни противогосударственной, ни антинациональной[91]. Колония вышла из Смуты организовавшейся более прочно, окрепнувшей и вступила в более определенную связь с метрополией. Что касается казачества вообще, то в эпоху Смуты все холопы и крестьяне, взявшиеся за оружие, чтобы искать свободы, немедленно принимали на себя звание казака. Все служилое казачество «Польской» Украины приняло участие в движении. Наконец, «черкасские казаки», приходившие на Русь то с «литовскими людьми», то служившие самозванцам, а то и самостоятельно гулявшие по всей Руси, думали об одной лишь наживе. «Воровским» казачеством крестьянская Русь выразила протест против порядков Московского государства.