Россия: характеры, ситуации, мнения. Книга для чтения. Выпуск 1. Характеры - стр. 5
Она́ передала́ мне письмо́, в кото́ром Шва́нин укоря́л мою́ хозя́йку в том, что она́ не ота́пливает ко́мнат…
– Тут недоразуме́ние како́е-то, – ро́бко произнёс я, – я ничего́ не говори́л…
– Вы поду́майте и скажи́те насчёт объявле́ния, когда́ вы́весить мо́жно, – хму́ро возрази́ла она. – Не из-за удово́льствия ко́мнату сдаёшь, что́бы пото́м спле́тничали… Мне э́то не нра́вится.
Через не́сколько дней мне удало́сь восстанови́ть пре́рванную чужо́й доброто́й ли́нию свое́й жи́зни. Де́ньги я верну́л Шва́нину с коро́ткой и характе́рной припи́ской, по́сле кото́рой мы избега́ли встреч друг с дру́гом. Я слы́шал пото́м, что, ка́к-то говоря́ обо мне, Шва́нин сказа́л:
– Как тяжело́, как бо́льно быть до́брым…
С тех пор я избега́ю встреч с до́брыми людьми́.
Бухов Аркадий Сергеевич (1889–1937) – прозаик и поэт, сотрудничал в сатирических журналах”Сатирикон”, “Крокодил”. В 1937 г. арестован, посмертно реабилитирован.
Вопросы и задания
1. Какой подарок и почему сделал Шванин герою рассказа?
2. Почему Алексей Сергеич подарил галстук швейцару?
3. Почему герой пришел в гости к Шванину? О чём он говорил в гостях?
4. Кто такой Дмитрий Михайлович? Почему он позвонил Алексею Сергеичу?
5. Почему квартирная хозяйка решила вывесить объявление?
6. Почему герой избегает встреч с добрыми людьми?
7. Перескажите историю от лица Шванина.
8. Какое письмо написал Шванин квартирной хозяйке? А какую записку герой написал Шванину, возвращая деньги?
Л. Андреев. Полёт
1
День полёта начался́ при счастли́вых предзнаменова́ниях. Их бы́ло два: луч ра́ннего со́лнца и по́лный таи́нственных и ра́достных намёков сон, кото́рый присни́лся Ю́рию Миха́йловичу перед тем, как он просну́лся.
Ю́рий Миха́йлович Пушкарёв был о́пытный офице́р-пило́т. Э́то зна́чило, что в тече́ние полу́тора лет он уже́ два́дцать во́семь раз – ро́вно сто́лько, ско́лько бы́ло ему́ лет, – поднима́лся в во́здух и всё ещё был жив, не разби́лся, как мно́гие други́е. Лу́чше, чем все, он знал це́ну э́той смешно́й и ма́ленькой о́пытности, кото́рая после ка́ждого счастли́вого возвраще́ния на зе́млю заставля́ла забы́ть о пре́жних чужи́х несча́стьях. Но был он челове́к му́жественный и не хоте́л ду́мать о том, что у коро́ткой жи́зни отнима́ет после́дний её смысл. «Упаду́ так упаду́, – ду́мал он, – а мо́жет быть, до тех пор и маши́ну сде́лают тако́й, что па́дать не на́до, вот я и обману́ смерть, проживу́ до ста́рости, как други́е. О чём же гада́ть?»
И, ду́мая э́то про себя́, он улыба́лся той свое́й споко́йной улы́бкой, за кото́рую так люби́ли его́ и уважа́ли това́рищи. Но жил в его́ те́ле кто́-то ещё, кто не поддава́лся угово́рам, и э́тот друго́й страши́лся стра́хом тре́петным и тёмным. После уда́чного полёта э́тот друго́й станови́лся глу́по сча́стлив и самоуве́рен, а перед полётом ка́ждый раз наполня́л ду́шу вздо́хами и дро́жью. Так же бы́ло и в э́тот раз, накану́не ию́льского полёта.