России верные сыны - стр. 68
– А ты погляди, что здесь делается – толкотня, просители, праздные офицеры, просто болтуны-вестовщики. Базарная площадь, а не штаб главнокомандующего…
– Можно занять место великого человека, но нельзя его заменить.
Гейсмар так бы и не ушел, – уж очень интересна для него была беседа. Но вдруг внизу все затихло – говор, гомон, звон шпор, и в наступившей тишине послышались быстрые шаги. Он увидел румяного, с черными, как маслины, глазами генерала. Тот обнял и расцеловал Раевского, потом незнакомого Гейсмару генерала и легко взбежал по ступеням на второй этаж.
Откуда-то появился Нольде со смущенным лицом, сделал вид, что не видит Гейсмара, но тот не постеснялся взять его под локоть.
– Тысяча извинений, – сказал Нольде по-немецки, – но у графа Витгенштейна граф Милорадович. Не знаю, как долго продлится беседа. Если угодно, ждите, барон…
Гейсмар решил ждать. Он услышал и увидел здесь много для себя интересного. Уже давно он размышлял о том, чтобы поискать себе нового, доброго и тароватого хозяина. Все, что здесь происходило, разумеется, было известно Наполеону. Гейсмар не сомневался в том, что в этом доме есть шпионы, – может быть, даже эта хорошенькая немочка с букетом? При таком положении дел победа Наполеона казалась ему неизбежной.
Весь день до вечера Гейсмар толкался среди разношерстной толпы, наполнявшей дом, и подслушал много любопытного. Он уже давно привык из тысячи слышанных им слов запоминать только то, что могло пригодиться. Тем более если он решится служить другому хозяину, то не с пустыми же руками идти к французам… Правда, и у французов он не мог ожидать хорошей встречи, – его пребывание в Париже оставило некоторые неприятные воспоминания у министра полиции Фуше, а затем у Савари. Но это было уже давно и могло быть забыто. Наконец, все зависит от того, насколько он будет полезен…
Поздно вечером он все же проник к Витгенштейну.
Гейсмар застал графа в глубоком и мрачном раздумье; он никогда не видел его таким в Петербурге. Глаза графа были тусклы, взгляд рассеян. Он сидел, развалясь в кресле, поглаживая жирные щеки, равнодушно слушал венские сплетни, изредка покачивая головой и принужденно улыбаясь. Когда же Гейсмар приступил к главному и стал просить высокого покровительства, он ничего не ответил.
– Вам вверены судьбы Европы, – настойчиво продолжал Гейсмар, – вы – главнокомандующий, второе лицо после императора, что вам стоит сказать его величеству два слова о вашем покорнейшем слуге! Я мог бы быть полезен вам, граф, раскрыть вам глаза на те чувства, которые питают к вам некоторые ваши подчиненные. Вы даже не подозреваете, сколь завистливы некоторые из них…