России верные сыны - стр. 58
Наполеон сидел в высоком кресле, положив руки на стол, и некоторое время молча исподлобья глядел на вошедших.
– Садитесь, господа, – наконец сказал он и добавил: – Вам трудно стоять в вашем возрасте, господин Мерие.
Не было и тени волнения в лице Наполеона, точно это не он только что яростно кричал и топал ногами. Осколки разбитой вазы были убраны, на ее месте стояла зрительная труба. Со стола свисала карта, порванная в том месте, где изображена Австрия.
– Господин Мерие, несмотря на свой почтенный возраст, вы все еще глава фирмы?
Мерие медленно наклонил голову.
– …Мне говорили, что ваш род обязан своим богатством еще Кольберу? Так ли это?
– Королевский министр был сыном купца из Реймса… В нашей семье хранится предание, что великий Кольбер дарил моего прадеда своей дружбой… У нас хранятся реликвии – чернильница и табакерка, но мне кажется, ваше величество, что королевский министр оказывал внимание и другим французским негоциантам и французская торговля процветала в те времена, Кольбер сделал все, чтобы защитить ее от соперничества иностранцев.
– Это был великий ум, снисходительно сказал Наполеон, – и ваш прадед, вероятно, был достоин дружбы Кольбера.
Вессад с изумлением слушал этот разговор о министре Людовика XIV. «Он разговаривает с купцом, как с вельможей; а пять минут назад кричал на вельможу, как на торгаша», – подумал он. Он обратил внимание на матовый, зеленовато-смуглый цвет лица Наполеона: «Нездоровый цвет лица…»
– Господин Мерие и господин Вессад, – неожиданно громко заговорил Наполеон, – ваши письма похожи одно на другое, точно вы советовались, когда решили мне писать.
Вессад сделал отрицательный жест:
– К глубокому сожалению, я не имел чести знать господина Мерие, так же как он меня, государь…
– Я это знаю и пригласил вас обоих. Однако я думаю, что у вас нет причины быть недовольными господа.
Мерие и Вессад переглянулись и не сказали ни слова.
– Вы, Вессад, поставляли сукно для армии и нажили три миллиона золотых франков, вы сделали себе состояние за последние шесть лет. Вы, Мерие, с тысяча восемьсот десятого года поставщик моего двора, вы тоже не можете жаловаться. За это время вы увеличили ваше состояние на полтора миллиона франков.
– Совершенно верно, ваше величество, – беззвучно сказал Мерие.
– Об этом, господа, вы не писали ни слова в ваших жалобных посланиях…
Он взял со стола зрительную трубу и постучал ею об стол.
– Я сделал все, что мог, для того чтобы промышленность Франции процветала. Подобно Кольберу, я заботился о том, чтобы открывались новые и новые фабрики. Ваши коллеги, негоцианты Саксонии, Вестфалии, Италии, Баварии, могут упрекнуть меня в том, что, обогащая вас, я разорял их. Я приказывал Бельгии и Нидерландам покупать сукна в Лилле и Рубэ, бархат и шелк в Лионе. А что делали вы, господа негоцианты?