Роннская Академия Магии. Кафедра зельеварения - стр. 32
– Я открою.
– Нет! Открой мне портал, Дигги.
– Зачем?! Все в порядке, Марта.
– Нет! Я вспомнила! Поставила тыквенную запеканку и ушла. Мне надо вернуться! Немедленно!
На кухне Академии магических следилок за температурой в печах было больше, чем самих магистров, и Рийс это прекрасно знал. Просто сестра переживала за его личную жизнь. И это было… приятно. Он улыбнулся, открыл сестре портал и пошел открывать дверь.
Шарль…
Кажется, она решила, что у него кто-то был, потому что браслеты сердито звенели над расставленными Мартой тарелками. Но это было не важно. Потому что… Он не смог.
Не смог ждать, притворяться, медленно и осторожно приручая, сидеть в засаде и вздыхать по ночам, пока она к нему привыкнет, договариваться с собой на тему, имеет ли он право, – ничего этого он не смог. Он просто увидел огромные миндалевидные глаза цвета переспелого ярра, запутался в блестящем шелке черных волос, оглох от нежного, еле слышного звона браслетов отчаянно вскинутых рук, вспыхнул огнем, впитав сладкий мед ее поцелуя, и не отпускал, пока она, еле сдерживая слезы, не раскрыла узкую ладошку, на которой дрожал лепесткам огненно-красный цветок.
– Умница! Шарль… Вер-ли-ни шерна ригги!
Маг то кружился, танцуя, подхватив герцогиню на руки, признаваясь в любви и делая предложение руки и сердца на языке рапи, то усаживал студентку на стул перед собой, объявляя, что на сегодняшнем индивидуальном занятии по магии огня он ставит ей «отлично с отличием».
И они целовались, до звона в ушах, до огненных лилий на ладонях, понимая, что их жизнь разделилась на «до» и «после», и уже ничто, никто и никогда не…
«Всеобщая тревога! – раздалось в голове Диггори дар Рийса. – Захвачен Алан Ярборро. Внимание!!!»
Артефакт на шее магистра вспыхнул. Девушка дернулась, но он нежно прижал ее к себе:
– Шерна ригги… Арлени кайя, Шарль. Вер-ли-ни!
– Кой…
Закутав девушку в одеяло вместе с ученической мантией и семью палантинами, он шагнул в ее комнату и осторожно положил на кровать самое драгоценное, что было в его жизни.
Вместе с ощущением всепоглощающего счастья появился страх. Страх, которого он раньше не знал. Липкий, холодный, щупальцами сжимающий сердце страх, от которого взмокли корни волос и перехватило дыхание. Теперь он был уязвим. Теперь у него есть слабое место. С этим придется жить. И если он имеет право умереть, то только за нее.
Огромные темно-синие глаза в проеме портала. Он успел. Успел бросить в исчезающий проход маленькую шелковую подушечку. Любимую. Для нее. Для любимой.
Сердце стучало так громко, что ломило виски. На шелковую подушечку упало несколько слезинок. Шарль, как была, обнаженная, села на колени. Глубоко вдохнуть. Закрыть глаза.