Рондо - стр. 71
Витька взрослел, и его беседы с соседом становились всё серьёзнее. Направляемый Трофимом Осиповичем, он начал задумываться о своей будущей профессии. Трофим Осипович советовал приглядеться к журналистике – специальность хороша тем, что позволяла находиться в гуще событий, многое видеть собственными глазами и, при наличии неглупой головы, давала возможность попытаться понять своё время. Рассказы Трофима Осиповича о лагерной жизни Витька слушал, затаив дыхание. По детской глупости он завидовал своему учителю – тот в заключении общался с такими интересными людьми, каких в обычной жизни не найти, и говорили они там об интересном. По всему выходило, что за колючей проволокой жизнь протекала более насыщенно, чем на воле.
По подсказке своего соседа Витька прочитал много отличных книг: о Великом Комбинаторе, о Тиле, о Гаргантюа и Пантагрюэле. А недавно Трофим Осипович принёс, изданный где-то не у нас, роман опального нобелевского лауреата. Витька прочёл его единым махом и вернул книгу со вздохом разочарования. Он ожидал чего-то очень острого, может быть, скандального, а иначе из-за чего же автора в газетах называли Иудой и литературным сорняком? Трофим Осипович настаивал на том, что в романах главное не скандальность или сенсация, а нравственные, философские, эстетические достоинства.
– И обрати внимание на стихи в этой книге. Одни они уже являются событием в литературе.
Но Витька к стихам остался равнодушен.
У Коржика умер отец. До этого ни у кого в классе родители не умирали. Или никто не знал, что у кого-то кто-то умер. А про Олега узнали все, потому что его отец был известным. Олег три дня не появлялся в школе, а потом пришёл с растерянным лицом и с какой-то неуверенной походкой, и рядом с ним всем становилось неловко. Даже Ребров с Соколовым при нём теряли самоуверенность и не находили чего сказать. Поэтому Олега немножко сторонились. А вот некоторые из девчонок, наоборот, вели себя с ним нескованно и говорили, видимо, то, что нужно – было заметно, что Коржик им благодарен. После уроков к Олегу подошёл Вовка.
– Слушай, если есть какие дела по дому там, или ещё чего… Тебе с матерью сейчас не до этого. Ты, если надо, скажи…
Они долго потом стояли на крыльце школы, и Коржик рассказывал Вовке, сколько было на похоронах цветов, как все говорили, говорили, а лучшие папины друзья, прочитав красивую речь по бумажке, отходили в сторону и обсуждали, кому достанется мастерская и невыполненные отцом заказы.
На платформе станции метро «Арбатская», в ожидании, когда из чёрной дыры с шумом вылетит голубая с двумя огнящими глазами змея, Митя машинально прогуливался взглядом по приклеенным к кремовой стене табличкам схемы этой подземной линии. Не сразу он осознал, что буквы расплываются, и слова выглядят мутными полосками. Чтобы прочесть названия станций, приходилось щуриться. Это мешало и раздражало, но подумать об этом времени не хватило – подошёл состав.