Рондо - стр. 70

Высокие устремления бабы Веры не находили отклика в душе Мити. Тем не менее, о часах, проведённых в её доме, он не жалел. Необычным был этот дом, и вещи там говорились необычные. Здесь Митя впервые узнал, что одни и те же факты могут трактоваться по-разному, что на прошлое и настоящее могут существовать разные, даже отличные от пропечатанных в учебниках и газетах, взгляды. Оказалось, что самое очевидное можно критиковать и обсуждать. И на всё-провсё можно иметь своё собственное мнение. Сперва такое представлялось диким и чуть ли ни неприличным. Не мог он это принять. Куда проще – в газете написали, по радио сказали, и все так думают… или должны так думать… Нет, когда одна точка зрения, – это проще. В Митиной голове скопилась мешанина из того, чему его учили в школе, что он читал, что где-то слышал, с чем легкомысленно соглашался, не давая себе труда обдумать и понять. Пересматривать давно подсунутые ему убеждения, менять их он просто был не готов. Под ним и так рассыпалось то, что он полагал незыблемым. Он после этого ещё в себя не пришёл и боялся шагнуть с тверди, надёжность которой гарантировалась целым государством, на хрупкий и неустойчивый кораблик под командой интересных, но немного странных людей. Из-за одного этого критика устоявшегося в Митиных мозгах вызывала в нём раздражение и протест. Единственное, с чем он был безоговорочно согласен с людьми, называвшими себя политкаторжанами, так это с брезгливым отношением к доносчикам, стукачам. Своих не выдают – он помнил хорошо.

Трофим Осипович постепенно обзавёлся кой-какой мебелью, хоть и старенькой, поцарапанной, но комната всё же стала походить на человеческое жильё. Постоянной работы он не имел, а подрабатывал то грузчиком в гастрономе, то книгоношей в «Подписных изданиях». Жил он тихо, почти незаметно. Гости к нему приходили редко. По-особому сдержанные, они чем-то неуловимо походили на принимавшего их хозяина. В дни таких посещений тётка Митрохина начинала, будто бы по своим делам, семенить взад-вперёд по тёмному коридору, замедляя бег у комнаты подозрительного жильца. Было замечено, как она припадала к замочной скважине его двери. За это ей крепко досталось от двух кухонных скандалисток, взявших Трофима Осиповича под свою опеку. Мужья той и другой остались навсегда там, где их соседу посчастливилось выжить. И сидели они по той же пятьдесят восьмой статье. А для Витьки Трофим Осипович стал и учителем, и товарищем. Они вместе обсуждали текущие события в стране и мире, копались в историческом прошлом. Витька на свои вопросы теперь не получал готовых пояснений. Вместо этого Трофим Осипович давал ему названия нужных книг, приучая своего подопечного самому добираться до ответов, учил его думать. Витькина мама тихо радовалась этой дружбе – сын перестал гонять по двору со шпаной, и отметки у него улучшились. Она часто подкармливала этого тощего, как ей казалось, человека своей стряпнёй.