Роман с Постскриптумом - стр. 29
А что можно было делать среди пустых поломанных столов и стульев? Прыгнуть на них, спрыгнуть? Сесть уж точно было некуда. И тут я подумала, что сесть не просто некуда, а невозможно. Больно. А лечь? Куда? На пол? Я забилась под пыльный, обшарпанный стол… Я закрывала руками то лицо, то уши. А Кристиан все снимал. Он уже тоже практически залез под стол, а из-под другого стола что-то пытался мне шептать Себастьян.
Наверное, со стороны, если бы кто-то вошел, наша сцена выглядела бы не трагедией, а комедией. Странные люди что-то шепчут, куда-то передвигаются, елозят, мычат, всхлипывают и плачут, потому что под конец пробы, когда Себастьян сказал «Снято!», по моему лицу беззвучно текли слезы.
И только когда я покидала «Мосфильм», ко мне пришло осознание того, что произошло, хотя дать этому название я не могла бы – ведь в тот момент я действовала, как под наркозом. А осознание превратилось в невероятно сильное желание, просто жизненную потребность сыграть эту роль. Повторить сцену еще раз! Может быть, что-то переписать, что-то предложить новое, думала я. И неистовое желание, чтобы меня утвердили на эту роль, вдруг вылилось в молитву.
После фильма «Табор уходит в небо» Григорий стал абсолютной звездой советского экрана
Кадр из фильма «Ночь над Чили», где мы играли вместе
«Боженька, пусть меня утвердят на роль Памелы, – обращалась я к небесам, – ну, если хочешь, можешь мне после этого вообще никаких ролей не давать». Но тут мне стало страшно от такого слишком определенного обета. «Ну, я имею в виду, десять лет», – конкретизировала я жертвоприношение.
И Боженька меня услышал. Едва я успела доехать до дома, как раздался звонок, и ассистент по актерам сказала: «Нина, тебя можно поздравить. Ты утверждена, и тебе уже покупают билет. Так что готовься к поездке на съемки в Баку». И уже через несколько дней я, счастливая, летела в Баку.
В столицу Азербайджана мы прилетели поздно вечером. После Москвы тамошняя жара показалась слишком непривычной. Собрались в гостинице в номере у Себастьяна.
Гостиница была старая, с довольно высокими потолками и длинными коридорами. Все это напоминало мне Караван-сарай. К тому же и на улице, и в номерах пахло какими-то восточными пряностями, травами, фруктами.
В комнате, в которой мы собрались, на блюде в виде угощения лежали сладости и цукаты. Это был мой первый опыт пребывания в другой цивилизационной культуре.
Перед участниками съемочной группы на столе были расставлены пиалки с зеленым чаем. Он был прозрачный и совсем не похожий на чай. Мы-то в училище «чифирили»: пили только черный, крепости неимоверной, элитный, с тремя слонами. О существовании зеленого чая я узнала только там, в Баку, на съемках.