Роман с Дьяволом - стр. 46
Он сдирает платье, спускает до талии, еще ниже. Никак не реагирует на мой тихий вскрик. Укладывает меня на твердую поверхность. На живот. Опускает наряд еще ниже. Теперь только зад прикрыт. Да и то слабо.
Ослепленная, лишенная точки опоры, я впадаю в панику.
– Нет, что ты делаешь.
Я протестую, вырываюсь, пытаюсь подняться.
– Лежать, – рявкает Чертков.
И я невольно обмякаю.
– Ты будешь лежать и терпеть столько, сколько потребуется, – сообщает он. – Как хорошая девочка. Или я поступлю с тобой, как с плохой. Прикреплю к одному из тех увлекательных устройств, и здоровенные резиновые болты разработают тебя так, что ведро без проблем войдет.
Я не шевелюсь.
– Сообразительная детка.
Я не вижу его, но я знаю, что он улыбается.
– Приступай.
Это уже не мне.
Стрекотание тату-машинки нарушает тишину. Я вздрагиваю. Заранее.
Но пока инструмент просто проверяют.
– Здесь и здесь.
Пальцы Черткова скользят по моей спине. Рисуют линии внизу.
Меня подготавливают, кожу протирают, обрабатывают чем-то. В районе поясницы ощущается легкий холодок.
А потом вновь слышится стрекотание механизма, следом за звуком приходит жгучая боль.
Первый укол. Еще и еще. Жало не ведает усталости, врезается в плоть.
И я опять не могу сложить два и два. Я не сразу понимаю в чем суть. Я в ступоре, мозг полностью парализован.
Во мне бьется единственная мысль: «Только не это. Только не так. Только не приковывай к той ужасной машине».
Я фокусирую внимание не на том, на чем надо.
– Что ты делаешь, – вдруг шепчу срывающимся голосом. – Что ты хочешь на мне вырезать.
Чертков гладит меня по голове.
– Не вырезать. Вытатуировать.
– Что, – давлюсь истерикой. – Что?
– Сюрприз, – он смеется.
И меня накрывает волна.
Кроваво-красная.
Я чувствую ее вкус. Я ощущаю ее пульсацию. Я вижу невидимый узор. Повсюду. Реальность сжимается до размеров единственной точки. Бьется внутри, грозит переломить хребет.
Я давно ничего не принимаю. Я чиста. Но мозг все помнит.
Время устремляется назад, покадровая перемотка.
Я вновь попадаю туда. В свой личный ад. В момент, который заклинило на подкорке, точно старый кассетный магнитофон зажевал пленку.
До боли знакомая мелодия. Нож врезается в спину. Медленно, невыносимо медленно.
Я не могу закричать. Я не могу заговорить. Я заключена там навечно.
Вкус земли на моем языке сливается со вкусом моей собственной крови. Я переживаю этот бесконечный миг снова и снова.
Я дрожу. Мелко-мелко. Я покрываюсь ледяной испариной. Задыхаюсь.
Я понимаю, что со мной происходит, но я ничего не сумею с этим поделать. Плата за ошибки прошлого настигает неожиданно. Всякий раз как впервые. Последствия моих глупостей настигают, будто ураган, крушат и выворачивают наизнанку.