Роковое счастье - стр. 24

Нагая Олеся лежала на лаве.

Держа руки над её животом, ворожея начала усердно бубнить тайные слова, сплёвывать, креститься и поминать рабу Божью Олесю. Многие диковинные фразы девушка хорошо слышала, и ей даже стало интересно – она ещё больше напрягла слух.

После первого прочтения заговора у Хомчихи на лбу выступила испарина, руки едва заметно пробивала дрожь. Да-а, видать, и в самом деле нелегко вмешиваться в дела высших сил и пытаться изменить направление указующего перста судьбы!

К концу второго чтения заговора старая Хомчиха выглядела уже просто измождённой!

Олесе вдруг тоже сделалось худо, начала кружиться голова. Быстрей бы всё закончилось! Девушка бросила умоляющий взгляд на старуху, и её вдруг пробрал страх: в глазах ворожеи явно читалась паника! Что-то пошло не так!

Ещё немного и уже через силу шамкая губами, старуха вместо слов еле выдавливала какие-то невнятные стоны, всю её трясло. Полузакрытые глаза, полные бельмесости, отрешённо блуждали. По всему было видно, что ворожея находилась в состоянии, близком к беспамятству.

Олеся совсем струхнула и срывающимся голосом завопила:

– Бабушка!

Хомчиха вздрогнула, взгляд её стал более осмысленным. Глаза на мгновение прилипли к Олесе и вдруг, до предела раздавшись в зрачках, медленно пошли под лоб. Из носа старухи показалась тоненькая струйка крови – показалась и тут же остановилась, чуточку не достав до верхней губы. Тихонько, словно пытаясь тайком от кого-то скрыться, старуха в глубоком обмороке сползла с лавы на пол.

Олеся завизжала.

В баню на крик вскочила невестка Хомчихи. Она застыла в дверях, лихорадочно соображая, что же тут произошло. Ей хватило мгновения! Схватив ушат с холодной водой, она окатила старуху. Та вскоре начала подавать признаки жизни. Ещё немного – и она окончательно пришла в себя.

– Что тут у вас стряслось? – спросила ошарашенная молодица, усадив старуху на лаву.

Хомчиха устало вытерла рукой воду с лица и только потом подняла глаза на перепуганную клиентку.

– Вот, – кивнув на Олесю, она с трудом захлюпала губами, – про дьявола… расспрашивала… А ён, аказваецца… у яе в утробе сядить. Ни один мой загавор… ни одна трава… не заставять яго выкинуцца…

Поражённая Олеся застыла с полуоткрытым ртом, глаза от страха как две плошки.

Не моргая, старуха вдруг начала давить её тяжёлым взглядом, видимо, напрягая какие-то внутренние свои силы. Но их-то, сил этих, у Хомчихи не осталось совсем – ни духовных, ни телесных! И она обмякла, поняв тщетность своих усилий.

– Такая и в кипящей смоле не сдохне, – злобно прошипела ворожка, глядя на Олесю. – Спалить бы яе, сучку, да скорей сами погорим.