Рок умер – а мы живем (сборник) - стр. 46
– У нас… У нас же была великая культура! Великая! Согласись… По фигу, как её называли – андеграунд, контр, суб какой-то… Нет, это была настоящая культура. Наша! Один Сашбаш – бездна целая! Он же… А Бэгэ! А Цой, Майк. Вспомни Майка, Дэн! Помнишь его? Это же!.. Согласись… И где?.. Где всё? А?.. Где мы? – отрывисто, но захлёбываясь возбуждением, вскрикивал отдалённо похожий на Димыча грузный, рыхловатый человек. – Где мы все с нашими гитарами? С электричеством? Ведь мы же столько могли! Мы же вселенной были, и – вот… Как и не было. Теперь, х-хе, «Фабрика звёзд». Тёлки тупорылые, удоды с бородками… А вспомни наших, Дэн? Дэнвер, ёлы-палы! Вспомни. Янка… А! Её же надо каждый день крутить по всем каналам. Чтоб все всё поняли. Мутанты… По всем радио, из всех окон! Вот это ведь… – И неприятным, визгливым голосом отдалённо похоже запел: – «Собирайся, нар-род, на бессмысленный сход, на всемирный совет, как обставить нам наш бред. Бред! Бре-ед! Клинить волю свою в идиотском краю. Посидеть, помолчать да кулаком постуча-ать»… [6]
На журнальном столике – классический, но забытый Чащиным набор: уже почти пустая литруха водки, кривыми кусками порезанная варёная колбаса, сыр, банка с маринованными огурцами, бутылка «Колокольчика» для запивки… Чащин неосмотрительно много выпил в самом начале, и то ли от водки, то ли от неожиданного приезда друга детства его очень быстро сморило; он откинулся на спинку кресла и сидел, прикрыв глаза, сквозь дрёму слушал вскрики, вяло, зная, что ответа не будет, спрашивал себя: «И что теперь?» Хотелось, чтобы произошло, как в сказке – уснул, проснулся, а Димыча нет. Тишина.
– Дэн… Дэн, да не спи ты! Дэ-эн! – Чащин приподнял каменно тяжёлые веки, увидел перед собой перекошенное лицо; да, это Димыч, Димыч здесь. – Не спи, давай поговорим. Шесть лет не виделись! Надо решить… Я ведь не просто так приехал. Я ведь… Давай возродимся. Слышишь? Группу по новой, я песен привёз… Надо, Дэн! Мы… У нас же такое поколение было. Первое настоящее! Всё могли перетрясти, всех выкинуть… А где теперь? Где мы, Дэн?.. Дэнвер, не спи! Надо выпить… Держи.
Чащин выпрямился в кресле, принял рюмку, покорно-равнодушно проглотил уже не жгущую, безвкусную водку.
– Ну чё ты сделал?! – рыданул Димыч. – Я же тост хотел!.. Б-бля… Ну чего ты мёртвый такой? Нас же такие дела ждут. Я тут по электронке кое с кем списался… Классные чуваки… У тебя-то есть Интернет? А?
Чащин кивнул и снова прикрыл глаза. Поплыл в сон.
– А как, по карточкам или выделенка? Выделенка? Ништяк… Я говорю, я с такими чуваками списался. Они младше все, но это и хорошо. Классные. Они такого тут натворят! Устроят. Это мы, как эти… Столько сил было, а в итоге… Дэн, скажи, почему с нашим поколением так? Пшик один получился. А?.. Вон эти, на десять лет старше, да даже на семь каких-то, – и смогли. Прогремели, сделали. Цой, Сашбаш, Кинчев, Летов, Янка, Ревякин. Они уже – навсегда… И эти теперь, кому за двадцать только, они уже шатают, грызут. А мы вот… Дэн, давай за нас! Слышишь?.. Эх-х… – Громкий глоток и шумный, протяжный выдох. – Нет, я не хочу соглашаться, что мы беспонтовые… Курьеры, Маленькие Веры, Роковые Ошибки… Нет! Нет, Дэн, мы на такое способны! И надо доказать. И теперь – теперь, Дэн, последний шанс! Ведь нам… Дэн, нам тридцать пять скоро! Ё-олы… Ведь потом уже… И надо дверью хлопнуть. Так хлопнуть, чтоб… Слышишь? Ты готов? А?.. Вспомни, как мы с тобой… У нас ведь такая богатая жизнь была. Настоящая! Вспомни! Смысл… И что… на что променяли? Бля!.. Креативные. Ненавижу!.. Давай, чтобы снова… Мы же оттуда! Это мы страну переделали. Мы! Помнишь? – И рычание-пение: – «Менять, настало время менять!» А давай послушаем! Где у тебя кассеты? А? Дэн, ну не спи! Вставай!.. У тебя есть «Алиса»?.. Ладно, я свою поставлю. Качество только… Ещё та, родная… – Скрипы, щелчки. – Слушай, включаю. Помнишь эскэка, октябрь восемьдесят девятого? Это же… Революцию мы делали, понимаешь?! Слышишь?