«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории - стр. 33

– Никого я не убивал. Меня принимают не за того…

– Это ты меня принимаешь не за того. На сей раз я не дам себя одурачить. Сперва результаты, Гэллегер. Больше никаких авансов.

– Руфус, послушай меня. Ты бы хотел петь, как Карузо? Танцевать, как Нижинский? Плавать, как Вайсмюллер? Ораторствовать, как госсекретарь Паркинсон? Фокусничать, как Гудини?

– Опять надрался! – сделал вывод Хельвиг и отключился.

Гэллегер хмуро смотрел на экран. Похоже, ничего не остается, как браться за работу.

И он взялся. Его ловкие, опытные пальцы порхали, не отставая от проворного разума. Помогал и алкоголь, раскрепощая демона подсознания. Когда возникали сомнения, изобретатель обращался к либблам. Тем не менее дело двигалось не быстро.

Не хватало оборудования и материалов. Он обратился к поставщикам и уговорил их продать все необходимое в кредит. Потом его заставил отвлечься вежливый коротышка в котелке, принесший повестку в суд, да еще вернулся Дедуля, чтобы занять пять кредитов. В город прибыл шапито, и Дедуля, большой любитель бродячих цирков, не мог пропустить это событие.

– Может, сходишь со мной? – спросил он. – Надеюсь сыграть в кости. Почему-то с цирковыми мне в этом деле особенно везет. Как-то раз пять сотен выиграл у бородатой женщины. Нет? Тогда счастливо оставаться.

Закрыв за Дедулей дверь, Гэллегер вернулся к конструированию. Либблы самозабвенно воровали печенье и незлобиво спорили о том, как поделят мир после его покорения. Телепатическая машина росла медленно, но верно.

Что же до машины времени, то спорадические попытки ее выключить доказали: это дохлый номер. Похоже, она зациклилась на одном-единственном алгоритме, имеющем целью вытаскивать из будущего разновозрастные трупы Гэллегера. И пока эта задача не будет полностью выполнена, машина упрямо проигнорирует любые команды иного рода.

– Шаровидный старик с Дарданелл пил тогда, когда пить не хотел, – рассеянно бормотал Гэллегер. – Ну-ка, посмотрим… Здесь нужен узкий луч… Вот так… Теперь настрою датчик, чувствительный к электромагнитному потоку… На слова «Стыд и срам!» возражал: «Знаю сам»[4]… Готово!

Гэллегер не заметил, как пролетели часы и настала ночь. Либблы с раздувшимся от печенья животиком не капризничали, разве что изредка требовали молока. Чтобы держать подсознание в тонусе, Гэллегер регулярно обращался к алкогольному органу.

В чувства его привел голод. Изобретатель вздохнул, оглядел готовое устройство ментальной связи, покачал головой и отворил дверь. Перед ним лежал пустой задний двор.

Или… не пустой?

Нет, пустой. Никаких трупов. Все еще действовал вариант