Robbie Williams: Откровение - стр. 31
В теннис выигрывает Стюарт, но Роб отыгрывается за бильярдом. Потом они совершают мандариновую прогулку с Крисом Бриггсом и Дэвидом. Пока идут, Роб уже по-другому, более сжато и сухо, рассказывает, как был у врача:
«Я заговорил об Айде и детях, и добрался до того, что мне надо исправить самооценку».
Все смеются.
«Нет, – возражает он, – именно так и произошло».
Декабрь 2006 года – февраль 2007-го
В первых числа декабря Роб отправил мне мейл из Австралии:
«Год ужос нах… почти кончился… потом смогу наконец башку в порядок привести… пора менять все уже… в итоге весь тур и все, что он сделал с моей головой, будет мощным (духовным) даром. Но сейчас… и т. д.».
Последний отрезок тура Close Encounters стартовал в конце ноября.
«В Австралии было реально жестко, – вспоминает он. – Я не спал. Мне от синдрома дефицита внимания и гиперактивности прописали таблетки, а они, конечно же, содержат амфетамин, на который я, конечно же, подсел, так что одна таблетка не действовала на меня, две не действовали, три, так что я стал уже горсть зараз принимать. А это как мешок Pro Plus съесть: тебе сразу страшно, неуютно, с ума сходишь, паранойя».
Последний концерт состоялся в Мельбурне 18 декабря 2006 года.
«Не спал вообще, – рассказывает он. – А надо было выходить петь перед восемьюдесятью тысячами народу или сколько их там было. Это вот напрягало сильно. Себя подвести, их подвести, подвести тех, для кого я работаю. И к тому же отыграв в том году несколько успешных концертов и понимая, на что я способен – вне зависимости от того, считаю я себя этого достойным, или нет. А в тот вечер – ну точно нет. Энергии у меня уже просто вообще не осталось. Я был затраханным. Но о концертах, которые оказались дерьмовыми, никакой волны плохих отзывов не было. Так что я объявился и выдал все, что у меня оставалось, пусть и в измененном состоянии».
После этого – обратно в Лос-Анджелес. Теперь наконец-то у него есть время и место, чтобы расслабиться, прийти в себя, выздороветь.
Но так не случилось.
«Никакого облегчения, – говорит он, – потому что я понимал, что придет какая-то расплата – душевная, физическая и умственная – за то, что я только что прошел».
Когда твой мир рушится, подчас трудно это остановить.
После любого тура всегда какое-то время тяжело.
«Даже когда ты заканчиваешь тур совершенно трезвым, потом происходит страшный упадок. В восемь вечера твое тело само включается в режим «Привеееет! Слышите меня??? Let me entertain youuuuu!!!» А что делать – ты не знаешь. Вот так бьешься об стену, я бы сказал, месяц после тура. Потому что там все распланировано: «В только-то часов столько-то минут идешь туда-то, делаешь то-то…»