Ришка и Перунов цвет - стр. 30
Луша, видно, так и не поняла, чего я от неё хотела. Махнув, она стала подниматься по крыльцу, я – за ней. За тяжёлую резную дверь в сени, а оттуда и в жилую часть избы. Чтоб попасть туда, пришлось чуть наклониться и переступить высокий порог, но оно того стоило!
Справа от входа в углу стояла печь, у которой висела подхваченная лентой занавеска. Налево от входа и по левой стене стояли лавки с изголовьями, венчали которые резные головы лошадей, после неё на угол, меж двух окон, стоял стол и четыре стула, а дальше у стены и до деревянной перегородки у дальнего угла справа, тянулась длинная лавка, обложенная расшитымитряпицами. Туда меня и повела девка. Но когда я уже собралась было сесть – не дала!
– Нечего захухре такой на лавке лежать! Ишь, чё удумала!
Я сжала кулаки.
– А по что тогда вела сюда?
– Нанесу тебе воды, вымоешься там, у корыте. У котомкетвоейвсё чистое? – Луша указала на перекинутую через плечо сумку, и только так я поняла, о чём речь велась.
– Да там, кроме платья, и нет ничего…
–Иди туда, скидывай порты, – велела Луша и указала на угол у печи за занавеской, а сама наряд мой, изрядно смятый, достала. – Не рубаха ль это свадебная? Но где ж платок твой? Неужто в дороге пропал?
– Там, откуда я родом, замужним женщинам платки носить не обязательно, – ответила я, снимая ботинки. – И не свадебный это наряд, а бабушкино приданое.
– А как мужику знать, можно ль к девке свататься, аль занятая она уже?
– Как-как… на палец безымянный посмотреть. Есть кольцо – замужем, нет кольца – свободна… Эй, ты что?..
Пока говорила, девка эта ко мне подошла и давай мои руки рассматривать! Оглядела со всех сторон, глаза подняла, и сказала брезгливо:
– Ни платка нет, ни колец… выходит, не взяли взамуж тебя, тьфу, перестарок! Ох, мало нам бед от Варвары было, так ты ище принесла! Стой тут, не ходи никуда, жди воды!
Девка круто повернулась и на выход пошла, а перед тем, как скрыться, руки о сарафан потёрла, будто не меня за пальцы хватала, а серебро да злато в коровьем навозе искала! Ух, меня зло взяло!
Сейчас я словно оказалась внутри одного из бабушкиных рассказов, только когда слушала её, думала, что речь шла о жизни в деревне обычной, а не в сказочной доисторической общине. Не этих я мест, почему всё это выслушивать должна?! Сложив руки на груди, я мрачно наблюдала, как девка принесла добротное корыто да два ведра воды, но не смолчала, когда девка насыпала в плошку муки, развела её жижей из кувшина, и сказала этим мыться.
– Ты меня обмазанную запечь решила? Что за глупости?
– Мука овсяная с травяным отваром разводится, нечистоты твои вмиг ототрёт. Ишь, ещё носом воротит! Поди, захухрой-то тебе ходить сподручнее!