Римская сага. Город соблазнов - стр. 62

– Да, он был ещё совсем молодым у меня, – кивнул Помпéй. – Я его тоже помню. Слышал, что он вытащил из реки двенадцать легионеров во время ночного нападения варваров, да?

– Да. Там был его друг. Он ушёл под воду с головой. Лошадь затащила. Лаций Корнéлий нырнул и нашёл его под водой. И смог вытащить на берег. Боги спасли его друга, не дав воде попасть внутрь.

– Слава богам! – воскликнул Помпéй.

– Он хороший воин. Но чем он ещё мне поможет? – осторожно спросил Красс, чтобы Цезарь не заметил, что он уже знает человека, о котором тот говорит.

– Марк Красс, он сделает за тебя основную работу. Никто лучше его не знает, как говорить с отставными легионерами и ветеранами в Риме. Он служил практически со всеми более-менее опытными воинами. Его многие знают. Он предпочитает думать головой и не бросает своих людей на копья просто так. К тому же он хорошо разбирается в оружии. Помнишь, каждый год, при отборе всадников его просили показывать, как он владеет мечом и копьём на коне? Так вот, он умеет даже бросать меч и нож! Тебе обязательно надо на это посмотреть! Кстати, он не раз снимал с лошадей сынков южных патрициев. Клóд Пульхéр, кажется, до сих пор ненавидит Лация за то, что он опозорил его тогда перед всем Римом.

– Да, это точно. Я помню этот момент! Он даже поклялся убить Лация. Слава богам, что Лукỳлл вовремя забрал своего зятя-красавчика в поход, – улыбнулся Помпéй.

– Лукулл спас Пульхéра от смерти, но не от позора. Лаций убил бы его одной рукой, – усмехнулся Цезарь.– Его бой с Мегабáкхом на празднике Марса до сих пор помнят многие легионеры. Как он тогда одолел этого гиганта, не понимаю, – покачал головой он. – В Риме Мегабакха любят больше, потому что он дружит с сыном Красса. А Лация – меньше, потому что у него нет такого богатого покровителя, как у этого темнокожего гиганта. К тому же Лаций всегда старается доказать, что он лучший. Всегда хочет быть героем.

– Ну в Риме героев помнят недолго, сам знаешь. Любовь римлян надо завоёвывать каждый день заново. Даже консулам, – усмехнулся Марк Красс. Помпéй, поняв намёк, покраснел. – Наверное, поэтому Лаций и предпочёл пойти с Цезарем, а не оставаться с тобой в Риме.

– Но ты же знаешь, я не мог поступить иначе. Если бы я тогда не распустил легионеров… – Помпéй хотел что-то возразить, но только махнул рукой.

– Лаций – настоящий сын своего отца. Жаль, что тот погиб, – вздохнул Цезарь. – Но всё происходит по воле богов. Помпéй, скажи, ты согласен стать консулом?

– Если это послужит укреплению Рима и на благо его граждан, я согласен, – ответил тот. Цезарь повернулся к Марку Крассу: