Ричард Длинные Руки – барон - стр. 33
– Костер заметят сразу. Разве этого добиваемся?
– Можно развести в яме!
Граф Эбергард не смотрел на меня, но я ощутил его молчаливое желание, чтобы я вмешался, ведь сэр Смит – мой вассал, не подчиняется даже королю по знаменитой формуле «вассал моего вассала не мой вассал», и я сказал с неохотой:
– Сэр Смит, должен заметить, что граф Эбергард на этот раз как ни странно, но прав… хоть и граф. Нам придется пообедать холодной ветчиной и вообще тем, что осталось. Доберемся до города, там отведем душу.
Сэр Смит проворчал с тоской:
– Когда еще доберемся! А ночь вот уже вот-вот…
– А как же насчет романтичности ужина у костра? – спросил я. – Что вы все рветесь в эти душные запыленные города? Так хорошо на природе…
Добрались до реки Тихой, в самом деле, очень спокойной и настолько мирно несущей свои воды к морю, что поверхность кажется зеркальной. Даже ветер не мог поднять волны или вздыбить гребешками, вода не плещется о берег, а стоит тихо и неподвижно, словно не река, а озеро.
С той стороны заливные луга, где-то на полмили, а дальше тот самый зачарованный лес, о котором местные рассказывают столько жутких сказок, однако же рубят в нем деревья, правда, на опушках, бабы собирают грибы и ягоды, с берез сбивают наросты целебной чаги, углежоги жгут в подземных ямах целые стволы, и страшный зачарованный лес отступает под натиском самого лютого зверя, двуногого.
Граф Эбергард велел почаще поднимать повыше стяг с изображением золотого вздыбленного коня, пусть все видят и запомнят, однако торопил, мы ехали иной раз до полуночи, благо полнолуние, на ночлег останавливались на три-четыре часа, а затем снова весь день то рысью, то галопом.
Долина стала каменистой, сперва в том смысле, что копыта застучали по камням, затем на этой ровной как стол поверхности стали попадаться округлые валуны, сперва размером с окаменевшие яйца динозавров, затем с баранов. Потом мы проезжали мимо таких валунов, задирая головы, не понимая, почему такие круглые, почему исчезла мелочь, а продолжают нарастать размеры, пока они не стали высотой с трехэтажный дом, продолжая сохранять округлую форму.
Сэр Смит начал креститься едва ли не чаще, чем брат Кадфаэль, этот же спокоен, ибо все в руце Божьей, и если такое создал, значит – нужно. Или было на тот момент нужно, а теперь осталось.
– Зачем осталось? – спросил сэр Смит нервно.
– Для напоминания о мощи десницы Божьей, – сказал Кадфаэль нравоучительно.
Я неожиданно обнаружил, что одна из гемм, какая – не врубился, усилила действие копалки. Обнаружил случайно на привале, когда отлучился от костра за высокие зеленые кусты. В амулете тихонько щелкнуло, словно раскололся лесной орех. Я ощутил, как он качнулся на веревочке, чего раньше не случалось. Я взял в ладонь, опустил, само собой подумалось, что у меня вроде бы еще с десяток золотых монет в карманах, да два десятка зашиты в седло вместе с драгоценными камешками, хватит, не надо жадничать…