Резервация 2 - стр. 8
– История… – Маккензи развел руками. – Разве такие не для вашего отдела?
– История для тебя, Маккензи, – Хоув наставил на собеседника палец. – И для твоего послужного списка. Найдешь девчонку живой или мертвой и твои дела пойдут в гору. Здесь, в совете безопасности. Мало кому выпадает такой шанс. У тебя есть все для этого.
– Эта девчонка, – Маккензи посмотрел на фотографию в досье. – Она сумела сбежать? Обратно в гетто? Как такое возможно?
– Все виновные в этом уже арестованы. Их ждет трибунал и пожизненное лишение свободы за измену родине. Но люди жаждут крови. Они требуют наказать всех виновных. И парламент потребовал от совета безопасности вернуть эту девчонку – живой или мертвой. И мне рекомендовали тебя. Ты возглавишь группу моих самых опытных сотрудников и поедешь с ними в резервацию. Это твое дело, Маккензи. Теперь только твое.
***
Солнце угасало и день плавно перетекал в сумерки. Здесь, в пустыне, сумерки были другими – темными и холодными, как крепкий, остывший кофе. В такой темноте особенно сильно ощущалось одиночество. Когда нет ни огней, ни фар машин, ни гомона людских голосов. В такую ночь, словно бы летишь сквозь бездну космических пространств. И знаешь, что спасения не будет.
На контрольно-пропускном пункте движение велось в шесть полос, по три – на въезд и на выезд. Повсюду светили прожектора, и в свете их, подобно титанам, высились солдаты с нашивками Альянса и с оружием наперевес. Единственные артерии – шесть асфальтовых дорог – связывающие Европу и резервацию, были туго перетянуты полосатыми шлагбаумами.
Мирра пристроилась в левый ряд и поглядела на Аню. Веснушчатое лицо без косметики, вздернутый нос, черные волосы, убранные в конский хвост. Такая хрупкая…
«Совсем ребенок – подумалось Мирре. – А внутри – сильная и упорная женщина, свитая из стальных жгутов. Ей хотелось бы смеяться и бегать на заднем дворе с моими ребятишками. Но то, что случилось с ней в резервации, состарило ее. Поселилось в ней, будто паразит. Она больше не будет ребенком. Никогда. То, что поселилось в ней, теперь стало ею»
– Сколько тебе лет? – спросила она у Ани.
– Шестнадцать, – ответила та, разглядывая расхаживающих с автоматами солдат. – Эти… они нас пропустят?
– Пропустят. Мия Лавлин обещала позаботиться об этом. К тому же, на въезде не досматривают так, как на выезде.
– Ну, я же террористка, – усмехнулась Аня.
– Только не говори об этом на посту, хорошо?
Аня устало улыбнулась. Ей хотелось спать. Она так и не выспалась за эти дни. Хваталась за сон в любое время, как голодная, жадная нищенка. И все равно, так и не успела выспаться.