Рейд. Оазисы - стр. 34
Привязав к этому крюку нитку, он аккуратно зацепил крючком за растяжку и зашёл за угол дома. Ну, теперь-то ты откроешь дверь Адылл? Он кинул один за другим оставшиеся комки на крышу дома. Могло показаться, что кто-то не очень тяжёлый бегает по ней. Например, дрофа собирает там саранчу. А что, дрофа легко могла запрыгнуть на крышу. Дрофы такие. Потом Горохов потянул за нитку.
У РГД-5 хлопок несильный, он звонкий, короткий, после него, если ты был рядом, звенит в ушах, но слышно его не очень далеко. Стоя за углом дома, Горохов никакого дискомфорта не почувствовал. Но в том, что взрыв слышали все соседи Адылла и он сам, можно было не сомневаться. Но геодезист боялся, что и сейчас дверь не откроется. На месте Адылла он бы не открыл.
За то дверь в доме на противоположной стороне улицы открылась. На дорогу упал свет, на который тут же полетели мотыльки. Какой-то мужик встал в дверях и крикнул в ночь:
– Это у кого хлопнуло?
Горохов присел у стены дома. Замер. Секунды шли, но было тихо. Никто мужику не отвечал.
– Адылл, это у тебя? – Продолжал орать в ночи мужик.
Только теперь за дверью, совсем рядом с Гороховым, зашуршали.
«Ну, открывай, тебя, сволочь, соседи спрашивают».
Лязгнул засов. Скрипнула дверь. Появился луч фонаря.
– Адылл, ты? Что там у тебя? – Не унимался мужик. Горохову показалось, что он пьяный.
– Иди спать, Яша, – Горохов узнал этот голос, это орал Адылл.
– А что там хлопнуло? Может, мне подойти?
– Не ходи сюда, – орал Адылл раздражённо. – Спать иди Яша, спать.
Горохов сидит тихо, в тени дома его не разглядеть, а луч фонаря на него не светит. У него-то глаза к темноте привыкли, он всё видит и ждёт.
Он видит, что Адылл, стоя в дверях, держит не только фонарь. У него ещё и охотничий карабин, который снят с предохранителя.
– Ладно, – орёт мужик, теперь понятно, что он точно пьян. – Пойду.
– Иди, Яша.
А теперь главное, что бы этот вор не выстрелил. Нужно всё делать быстро и с первого раза. С первого раза, иначе поднимется шум. Он прекрасно видит руку Адылла, правую, что сжимает цевьё карабина. Она ему и нужна. Горохов быстро встаёт, делает шаг и с размаху обрезом бьёт по большому пальцу руки, что сжимает цевью. Тяжёлые стволы обреза попадают как раз по пальцу.
– Ах, ты, – негромко вскрикнул Адылл.
Он не роняет, а бросает оружие на землю, этого Горохову было и нужно, пока дурак растерян и корчит гримасы от боли, геодезист локтем правой руки резко бьёт его в бороду.
В Горохове девяносто килограммов, в Адылле шестьдесят. Он роняет фонарик и, ударившись об косяк, влетает в дом.