Ревность 2 - стр. 39
Зато с каждым прожитым днём я становилась всё злее и ожесточённее. Не на кого-то одного, нет. На всё человечество в целом. На всех, кто допускал жестокость, кто отворачивался брезгливо, словно измазался в фекалиях, кто смеялся, тыча пальцем в несовершенство физического тела. На тех, кто, сюсюкая со своими родными чадами, едва приметив проявленный интерес к уродству учили: «Не смотри. Невежливо рассматривать неполноценного человека». А я вопреки всему продолжала ждать и надеяться, чтобы однажды встретить того родителя, который достал бы из кармана карамельку, вложил в руку своему сыну или дочери и сказал: «Думаю, та девочка будет рада познакомиться и пообщаться с тобой».
И я как в бреду смотрела: отовсюду, от каждого человека, изо всех углов, когда ты на вокзале, в аэропорту, на базаре, в метро, там, где вокруг десятки тысяч людей с безликими пустыми лицами, сливающимися в одно — кто-то бормотал, кто-то грубо толкал, кто-то подошёл и заорал в лицо. А слова одни и те же: «Не смотри! Не смотри! Не смотри!»
Я закрыла уши руками и, зажмурив глаза, чтобы не видеть жестокости, громко завопила через прерывистые, судорожные всхлипы, стараясь перекричать все голоса разом и каждый в отдельности: «Эти дети такие же люди!»
Но нет… не такие же. По своему внутреннему развитию они намного нас превзошли. Во благо или во вред, каждому решать в одиночку. Но. Они знали о нас всё, а мы о них не знали ничего.
Потому надеяться на мою покладистость на вечеринке по приглашению мэра и его жены бессмысленно. Перед разряженными мужчинами и женщинами, благоухавшими не столько парфюмерными букетами известных марок, но прежде всего источавшими вокруг себя запах власти, денег, успеха, смотревшими вокруг свысока, с присущим статусным высокомерием и чванливостью, как обязательное условие для кастового отбора. Если вы не обладали нужными качествами, то не попадёте в когорту всемогущих.
Выйдя из ванной, я сразу направилась в сторону кухни, открыла один из ящиков на верхнем уровне, в котором хранились чайные пакетики, приправы и.. валерьянка. Да, мне двадцать семь, и я знала, что такое валерьянка. После первого в своей жизни визита в детский дом я скупила все запасы в ближайшей аптеке. Запах отвратительный, вкус такой же, но иногда помогало, а порой, как сейчас, мне просто было «нужно». Чтобы найти внутренний источник сил, сказать себе не «я могу», а «я должна». В конце концов были те, кому намного тяжелей, чем мне и кто нуждался во мне гораздо сильнее, чем я сама в себе нуждалась.
Чёрное платье в пол, наглухо закрытое, как и я сама. Мне нравилось, что после валерьянки руки переставали мелко дрожать. Капли в глаза — жизненная необходимость, наравне с обязательным макияжем, чтобы скрыть покрасневшие веки. Небрежная укладка волос в низкий пучок с выпущенными боковыми прядями, иначе меня примут за монашку. Алая помада была бы кстати, но меня могло стошнить от кровавого цвета., поэтому выбрала блеск для губ. Я не собиралась красоваться, я собиралась основательно пробраться в стан врага и втереться в доверие к жёнам толстосумов, от которых прежде сбегала едва завидев.