Ревность 2 - стр. 27
По моему скромному мнению, он успел оценить все уровни плюс фантик в виде красивого платья. Увиденное ему понравилось, поскольку я заметила, как хищно дёрнулись тонкие ноздри его прямого классического носа и потяжелел взгляд. К случившемуся повороту я вроде готовилась, но получив подтверждение всё равно стушевалась.
— Ты очень красивая женщина, Мира. Особенно когда краснеешь.
— За первое спасибо, по поводу второго — предпочла бы обойтись.
— А мне нравится.
— Рада, что угодила, — неожиданно мой голос даже мне показался неуместно резким и замороженным.
— Не обижайся. Разве мужчинам много надо? Красавица перед глазами, и меня, казалось бы, умудрённого и закалённого жизненным опытом, заматеревшего мужика, ведёт как во время свидания школьных времён.
— Мы можем обсудить что-нибудь другое помимо моей внешности?
— Твой уступчивый характер?
«Этот несносный человек действительно надо мной издевался!»
— Видимо не такой уступчивый. Раз уж я в разводе.
— Сомневаюсь, что причина в тебе. Хоть я считаю твоего мужа кретином, но при этом безмерно рад. Будь ты по-прежнему замужем я не мог и мечтать, чтобы поужинать с тобой тет-а-тет в приятной обстановке, не опасаясь, что из-за угла выскочит Подольский с ружьём наперевес.
— Я думаю, что любой муж не был рад тому обстоятельству, если его жена вознамерилась отужинать с посторонним мужчиной.
Мы говорили о сегодняшнем вечере, но в моей живучей памяти невольно всплывала сцена, когда Гера приревновал меня к Загородневу-младшему. Последствия той ядовитой ревности слишком черны и мрачны, чтобы позволить себе вспоминать. Поэтому я вернула взгляд к серым искристым глазам, которые не переполнялись разъедающей ревностью или болезненной злостью и в них не застывал ненавистный лёд. Зато фирменная хитреца, казавшаяся мне раньше относительно безопасной, приобрела совершенно иной колорит. Официант вернулся с заказом, и я моментально воспользовалась возможностью перевести дух. Откровенный мужской интерес бил по оголённым натянутым нервам. Действуя одновременно опьяняюще будто после выпитого залпом бокала вина и в тоже время перехватывая дыхание, как морозный колкий воздух, которым сложно дышать. Во время ужина, мы говорили мало, оказалось, что Пётр Аркадьевич проголодался не меньше моего. А по завершению трапезы я поспешила перевести беседу в деловое русло, обозначив, собственно, то, зачем я влезла в секретную операцию под кодовым названием «ужин с Загородневым».
— Значит ты решила заняться благотворительностью, — сделал первое умозаключение Пётр вполне серьёзным голосом после моего рассказа о намерении найти спонсоров для будущего Центра. Одно то, что он не кривил лицо во время моего повествования, уже вселяло робкую надежду.