Ревность 2 - стр. 29

Неожиданно мне показалось, что Пётр прямым текстом намекал на мой развод. Я вдруг почувствовала себя тем самым цветком, лишённым полива и который смог не совсем вовремя, но сбежать в поисках нового заботливого хозяина, умеющего грамотно поливать и удобрять женщин. То есть цветы. Я так-то старалась не использовать бранные слова в повседневной речи, но сейчас, вспоминались исключительно они.

— Знаешь, я оставлю твою реплику без комментариев и сделаю вид, что ничего не слышала.

— Мира, мой тебе бесплатный совет — перестань воспринимать всё на свой счёт. Мне доставляет удовольствие видеть, когда в ответ на приятные слова твои щёчки расцветают маками, — невозмутимо и бесстрастно отпарировал Пётр.

— Петя, пожалуйста. Теперь я, кажется, начинаю понимать Савелия, — закрыла лицо ладонью в характерном жесте.

— Понял-понял. Ты не любишь комплименты и любые намёки на развод. Принял к сведению, исправлюсь. — Его широкая улыбка в противовес словам заставляла сомневаться, что он действительно намерен что-то там исправлять. Складывалось непреходящее ощущение, что ему доставляло особое удовольствие вгонять меня в краску.

— Может поедем домой, если ты допил кофе?

— Коварная женщина. Заболтала меня деловыми речами, и я совсем не успел насладиться нескучной беседой с очаровательной тобой.

— Какие твои годы, — безжалостно отрезала в ответ.

Когда Пётр заглушил двигатель возле подъезда моего дома, я вскинула на него недоумённый взгляд. Хотелось верить, что он не надеялся, будто между нами произойдёт что-либо помимо делового ужина.

— Мира, — он повернулся в мою сторону, строгое чёрное пальто стесняло движения, но Петра это обстоятельство нисколько не смущало. Он взял мою кисть в свои руки и поймал мечущийся беспокойством взгляд, — спасибо за чудесный вечер. Можно я попрошу тебя кое о чём?

Мои брови удивлённо поползли вверх, а через мгновение я уже замерла на глубине чёрных зрачков, полностью затопивших радужку.

— Ничего противозаконного. Подари мне, пожалуйста, один поцелуй.

…

Видимо моё шокированное молчание звучало слишком красноречиво.

— Мира, я обещаю, что не попрошу большего. Пока сама не захочешь. — Последняя брошенная им фраза по-мужски самоуверенна, но я не собиралась никого хотеть в ближайшие несколько лет. — А сейчас прошу об одном единственном поцелуе. Не откажи. — Пётр поглаживал мою кисть пальцами, и его кожа на удивление нежная и без грубых мозолей, которые появлялись у Геры по причине частого посещения спортивного зала.

Я, после короткого замешательства, почему-то действуя не обдуманно и взвешенно, а на необъяснимом порыве в ответ на проникновенную просьбу, подалась вперёд, сближаясь и окончательно утопая в пронзительном взгляде. Застыв в нескольких сантиметрах от мужского лица. Давая себе возможность передумать… Пётр же преодолел последнее расстояние сам, накрыв жадными губами мои. Но стоило нам соприкоснуться, как жадность моментально сменилась лаской, а поцелуй вдруг преисполнился изумительной нежности. Его губы изучали меня неспешно, будто успокаивая, только не вспугнуть. Никакой страсти, бури или похоти. Одна нескончаемая трогательная деликатность. Но только до тех пор, пока он не встретил моё сопротивление из выстроенной стены зубов. Мужская настойчивость и нетерпение проявились мгновенно. Прикусив меня за нижнюю губу и воспользовавшись невольно выпущенным мною «ох», он тут же пробрался языком внутрь, следом сглаживая напор и снова погружая меня в волшебную, шелковистую мягкость поцелуя. Когда дыхание сбивалось, а чувствительные губы покалывало, мы ненадолго отстранялись друг от друга. Но через несколько глотков прохладного воздуха Пётр вновь приникал с поцелуем, продолжая то, что казалось не думал заканчивать. Иногда я упиралась кулаками в его плечи, пытаясь вырваться. Но рука на затылке не позволяла резких движений. Он неторопливо, без суеты и поспешности изучал мой рот, пил дыхание, познавая не только мои губы, но и будто меня саму. Не знаю сколько мы продолжали целоваться, ибо я давно не вырывалась, а млея в крепких руках, дала себе волю наслаждаться нечаянной лаской и нежностью. Так давно не получаемой мной от мужчины.