Реверс - стр. 77
Круглое лицо, хитрые глазки, суженные мясистыми щеками, острый нос, два подбородка. Это был почётный залётчик органов МВД Вениамин Кирсанов. Жёлтая пластиковая наклейка на груди извещала, что ныне он «судебный пристав». Зная Венькины таланты, Маштаков метаморфозе не удивился.
– Здравия желаю. Я к судье Глазову по срочному вопросу, – Маштаков продемонстрировал концентрированную деловитость, предотвращая псевдодружеские объятия, ахи, «бляхи» и расспросы за жизнь.
– К Стасику? – Кирсанов говорил так, словно был с федеральным судьей запанибрата. – У себя он, только с планёрки прискакал, надрю-чённый. Загляни к нему, Николаич, загляни, а то запрётся! Сам знаешь, какой он сачок!
Язык многократно приносил Веньке проблемы. Похоже, правильных выводов для себя он не сделал и по новому месту службы.
– Разрешите, Станислав Владиславович?! – комбинация имени-отчества бывшего одногруппника была трудно выговариваемой.
– Опа! – мужчина в двубортном синем костюме прервал процесс поливки цветов, поправил очки и спросил недоверчиво. – Ми-ишка?
– Так точно. Разрешите?! – Маштакову хотелось скорей закрыть дверь изнутри.
Оставленный в тылу Венька превратился в одно большое ухо.
– Заходи. Ты откуда?! – Глазов с любопытством разглядывал нечаянного посетителя.
– Долго рассказывать. Я по делу к вам, Станислав Владиславович, – Миха был подчёркнуто церемонен.
– Да? Ну, тогда присядь. Со временем у меня, правда, напряг.
– Пять минут, – Маштаков опустился на стул, втиснутый между книжным шкафом и шифоньером.
Кабинет Глазова, расположенный в «клюве» здания, имел форму разностороннего треугольника. Возможность рационально расставить в нём мебель отсутствовала.
Миха тезисно изложил цель визита. Суд признал его безвестно отсутствующим. Он вернулся в город и хочет подать заявление об отмене указанного решения.
– Ничего себе! – Глазов продолжал простодушно изумляться. – А почему ко мне-то, Мишк?
– Вы решение выносили.
– Я?! Точно?! – Станислав Владиславович не притворялся, он имел полезную привычку не хранить в голове лишнюю информацию.
– Да. Я же на Эстакаде жил, на вашем участке. Вы и брак наш расторгали в две тысячи первом году. В этом вот кабинете.
– Ты, знаешь, совершенно не отложилось. Ну, ты даёшь, чертяка! Пропал куда-то! Теперь вот нашёлся. Загорелый, усатый, зага-адочный такой… Тебе, кстати, не говорили, что ты на артиста одного похож? По НТВ сериал недавно шёл про ментов… Как он, блин, назывался? Ну, неважно. Рад тебя видеть. Надо будет как-нибудь собраться узким кругом. Ты, я, Санька Веткин. Посидим, универ вспомним. Ты не волнуйся, Миш. Я скажу секретарю, она поднимет дело в архиве. Если и правда я рассматривал, заглянешь после моего отпуска, всё сделаю в лучшем виде…