Ретроградный Меркурий - стр. 10
В Ярославле Анну никто, разумеется, не ждал. Дмитрий Юрьевич, язвенник и любитель жареных пирожков, с пяти утра бегал по окрестностям в сопровождении оператора Валторны, коммерческого директора татарина Равиля и главного художника, который, точнее, которая была уже третьей с начала фильма.
Соня стояла у машины с его косухой в руках, готовая в любой момент броситься к маэстро – подать, поднести, посоветовать, капать корвалол, искать врача или срочно вносить правки в сценарий. Она выглядела измученной, но так здесь выглядели все – никто не наносил макияж, все напяливали с утра то, что было под рукой, а волосы женщины перевязывали резинками – вот и вся прическа.
К полудню отчаянно захотелось есть.
Соня, борясь с усталостью, забралась на холм и решилась побеспокоить честную компанию.
– Мить, надень, – потыкала она в режиссера его же курткой, – надень, ветер-то какой. Тебе только заболеть не хватало.
Он, не отвлекаясь от разговора с Валторной, взял куртку в руки, но дальше не шевельнулся.
– Надень, – продолжила она канючить, – четырнадцать градусов, свитер у тебя тонкий.
Валторна замолчал. Митя не повернулся.
– Хорошо, не надевай. Только я ухожу, а ты будешь болеть один. Лечить тебя никто не будет, решать твои проблемы тоже будет некому. Равиль, дай ключи от машины.
– А мы на чем вернемся?
– А вы не вернетесь, вы все здесь сдохнете. – Соня развернулась и стала быстро спускаться.
Митя уже семенил следом.
– Что ты заводишься, видишь, мы же работаем. Ну, Сонечка…
– Я устала. Тебе надо есть. И мне надо есть.
– Хорошо, сейчас поедим, ты права. И мне надо собрать всех посовещаться.
– Что-то случилось?
– Нам надо отснять за три дня восемь сцен. Все, что должно быть на улице, все эпизоды.
– Почему за три дня?
– Потом листья распустятся. Это же видно будет в кадре.
– Так можно же сперва снять то, что идет в начале, а потом пусть они и в фильме распускаются, там тоже может быть весна.
– Нет, так нельзя. Мы по порядку не можем, всех актеров здесь неделю держать не будешь, денег-то на это нет. Надо все за три дня. Те, кто занят у нас в первых сценах, еще не приехали, поэтому другого выхода нет.
Соня помолчала. Ее давно перестали удивлять непродуманность и нелогичность съемочного процесса.
Митя все время повторял, что все – живые люди, обстоятельств много, денег мало, поэтому задача режиссера – подстраиваться и решать проблемы, а не творчеством заниматься. Он так, впрочем, и делал.
Сзади посигналила машина – ребята возвращались в гостиницу, все, видимо, устали, недоспали.
Уже втискиваясь на заднее сиденье, Соня догадалась спросить: