«Регулярная академия учреждена будет…». Образовательные проекты в России в первой половине XVIII века - стр. 29

. Очевидно, что барон пытается подстраховаться: если российские прожекты не увенчаются успехом, он постарается использовать матримониальный успех в Петербурге как трамплин для нового раунда прожектерства в Англии.

В итоге, при всей своей кажущейся абсурдности, прожекты на поверку оказываются склеенными из вполне реальных фрагментов, подсмотренных наблюдательным бароном в Петербурге. Возьмем «адриатический прожект»: как известно, именно в этот период Борис Иванович Куракин по приказу Петра строит новые и покупает готовые корабли для российского флота в Голландии и Англии. Одновременно тот же Лави сообщает о миссии Лефорта-младшего, отправленного рекрутировать в Европе ремесленников на строительство Петербурга^>26: эти планы воспринимаются французским правительством вполне серьезно и вызывают даже легкую панику в Морском совете, подогреваемую тем же самым Лави и французским консулом в Данциге^>27. Примечательно, что один из нескольких французских торговых кораблей, добравшихсятаки в 1715 году в Санкт-Петербург, был гружен именно вином и водкой: узнав о его прибытии, Петр лично прибыл на борт и продегустировал напитки^>28. Наконец, развернуться «адриатический» проект должен был именно в том регионе, где барон отметился своими похождениями и который он хорошо знал: в июле Лави доносил, что Сент-Илер переписывался с французским консулом в Мессине, которая была ключевым пунктом в предприятии^>29. Кажется, даже идея жениться на придворной даме могла быть «подсмотрена» бароном: 28 января, буквально через несколько недель после его прибытия в Петербург, там состоялась свадьба другого француза, Никиты Петровича (Франца) Вильбоа, с русской придворной дамой, внешняя непривлекательность которой, по словам Лави, компенсировалась ее обширными поместьями в Ливонии и Эстляндии^>30.

Одновременно мы видим достаточно последовательный интерес со стороны Петра к устройству французского флота и флотской администрации. Еще за год до описываемых событий Б.И. Куракину было поручено раздобыть копии всех уставов и регуляций французского флота, и уже в марте 1714 года «ордонанция французская адмиралтейству» была направлена Петру. Видимо эта «ордонанция» – как раз тот устав «Ordonnance de Louis XIV pour les armees navales et arsenaux de marine» от 15 апреля 1689 года, который в сентябре того же года Петр поручил переводить Конону Зотову. Перевод был закончен уже к концу ноября того же года, а 24 января 1715 года, то есть, видимо, буквально через несколько дней после первой беседы Петра с Сент-Илером, Конону Зотову велено было ехать во Францию, вступить там в морскую службу и все «присматривать» касательно адмиралтейства и флота, и «все, что ко флоту надлежит на морю и в портах, сыскать книги» и их перевести