Редкий цветок для Дикого - стр. 17

– Не бойся, – голос Германа меняется. Становится нежнее, что ли. – Боже, ну что мне сделать, чтобы ты простила меня? Как исправить то, что натворил? – он держит руки перед собой, будто сдаётся, а я совершенно не понимаю его.

– Меня пугают твои перемены настроения, – шепчу я, с трудом выталкивая из себя слова.

– Аллочка, родная, поверь, я просто хочу поговорить.

От его обращения меня передёргивает так, что я не могу скрыть этого. Герман видит мою реакцию и кривится, будто ему соли на рану насыпали.

– Я не готова с тобой разговаривать, Герман.

– Хорошо. Но я хочу задать тебе один вопрос, – он наклоняет голову набок и смотрит на меня испытующе, а я боюсь услышать его вопрос, хотя могу догадаться, о чём речь пойдёт. – Если ты до сих пор так боишься мужчин, как же ты смогла родить? И кто же папа твоей замечательной девочки? Только не нужно снова брата записывать себе в мужья, – быстро вставляет он, а я у меня в голове звенящая пустота вокруг мигающей надписи «опасность».

– Что ты ему сказала? – Люба смотрит на меня, а в глазах её пляшут смешинки.

– Что сделала ЭКО, – уже злюсь не на шутку я.

– Да-а-а, – Лариса утыкается в свой стакан с латте и уже минут двадцать то и дело повторяет удивлённое «да».

– И он поверил? – снова тот же вопрос от Любы.

– Девочки, вам не кажется, что вы достали уже? – Я отворачиваюсь от них и смотрю на наших деток.

Сашенька и младшенький сынок Любы и Семёна играют в песочнице в тени их сада. Дети счастливы, а мне нужно было срочно поговорить с теми, кто знает мой секрет. Но не только для этого я приехала в гости к Любе.

– Кстати, а скажи-ка мне, Любаш, ты Семёну рассказывала о Саше? – я смотрю на подругу внимательно, стараясь подметить любые изменения, но кроме обиды не вижу ничего.