Размер шрифта
-
+

Редакционное задание - стр. 6

– Познакомь! – почти требует Ларка, лихорадочно заправляя за уши выбившиеся из причёски тёмные прядки.

И я делаю то, чего бы никогда не сделала в здравом уме и трезвой памяти: поднимаю руку и, улыбаясь до ушей, машу Базирову.

Когда он замечает и направляет к нам, у меня внутри всё обрывается.

Боже, как я смогу жить и дышать теперь?

Базиров подходит и, приложив руку к груди, элегантно и старомодно кланяется.

– Вот так встреча! – говорит он, и у меня внутри всё начинает вибрировать от бархата в его низком, чуть хрипловатом голосе.

Он садится на стул напротив, обдавая запахом своего одеколона – что-то свежее, терпкое и немного древесное.

Я робко вскидываю глаза и буквально впитываю образ мужчины.

Сейчас, когда он так близко, видно, что глаза у него удивительного оттенка – тёмно-зелёные. Обычно – из-за тёмных длинных ресниц (мне бы такие, вместо моих обрубков!) – они кажутся карими. А вот волосы у него – темнее ночи и слегка вьются: сказывается восточная кровь. Смуглая кожа, нос с чуть заметной горбинкой, чётко очерченные губы, волевой подбородок. Если к этому ещё добавить высокий рост – наверное, точно больше метр девяносто  –  широкие плечи, стройную подтянутую фигуру, то начинаешь понимать  – Аполлон Бельведерский нервно курит за углом.

В одежде Базиров предпочитает милитари, который ему очень идёт. Вот и сейчас на нём чёрная водолазка, холщовая ветровка цвета хакки, камуфляжные брюки с множеством накладных карманов и тяжелые ботинки.

Он складывает руки в замок, и я судорожно сглатываю, залюбовавшись тонкими аристократическими пальцами.

О, дорого я бы отдала, чтобы ощутить их прикосновение.

Сколько ему лет? Наверное, слегка за тридцать. Самый пикантный мужской возраст.

Я отмечаю и щетину на щеках, и залёгшие круги под глазами, и общий, слегка усталый вид – Базиров только недавно вернулся из очередной «горячей точки». Рассказывают, он уже дважды был ранен.

У меня во рту пересыхает от восхищения этим мужчиной.

– Олеся Давыдова, да? – уточняет он, одновременно убивая и воскрешая меня этим вопросом.

Киваю. Говорить нет сил.

Почему-то кажется, что голос звучит, как воронье карканье.

– Не представите мне свою очаровательную спутницу?

И я бросаю на смущённую донельзя Лариску полный ненависти взгляд. Она не виновата, что природа наделила её смазливой мордашкой. Рядом с ней я чувствую себя уродкой. И второй раз за сегодня при мужчине стыжусь нелепых синих прядей, которые лишь пару дней назад казались мне такими крутыми и стильными.

– Лариса Дороненко, – представляется подруга сама, и я ненавижу её ещё больше, потому что голосок Ларки льётся певучей мелодией.

Страница 6