Ребенок от магната, или Цена запретной страсти - стр. 40

Я никогда не приводила в дом парней. Да и не было их у меня. А с приятелями я настолько близко не общалась.

– Доброе утро! Проснулся?

Братишка босыми ступнями прошлепал до свободного стула, забрался на него напротив Артура и уставился с интересом на незнакомого человека в доме.

– Привет! – не растерялся мужчина, протягивая ладонь. – Меня Артур зовут.

Брат несмело пожал протянутую руку и снова принялся изучать собеседника.

– Сережа, поздоровайся! – напомнила о правилах приличия.

– Ты – парень Златы? – вдруг огорошил он, выдав абсолютно взрослую реакцию.

Артур ласково улыбнулся. Так, что мелкие морщинки собрались вокруг глаз, делая бледное изможденное лицо приветливей и гораздо привлекательней.

– У тебя очень красивая сестра. Я бы хотел стать ее парнем, но пока мы просто друзья. А ты поможешь мне завоевать ее доверие?

Сережа продолжал сверлить мужчину пристальным взглядом. Я никогда раньше не замечала за ним подобной реакции. А сейчас брат словно оценивал незнакомца, решая про себя, стоит ли ему верить.

– Только если ты пообещаешь ее защищать. И не будешь обижать.

– Обещаю! По рукам? – сразу же согласился Артур, отпуская внутреннее напряжение. – А ты что будешь на завтрак: доширак или овсянку? Мы не успели ничего нормального купить. Позавтракаем чем есть и тогда уже поедем в магазин.

– Овсянка – фу! Я дошик буду! – обрадовался братишка.

– Значит, мне овсянку, – обернулись ко мне две довольные физиономии.

– Ты же терпеть не можешь овсянку? – съязвила, не удержавшись.

Уж слишком быстро Артур находит общий язык с Сережей, несмотря на то, что последний вначале совсем недружелюбно смотрел на гостя. И я прекрасно видела, что далеко не лапша стала причиной столь быстрого расположения.

Брату не хватало мужского общения. Папа умер, когда Сережа был еще совсем маленький. Да он и не помнил толком отца. Только по фотографиям да видеозаписям.

А Артуру в обаянии и умении располагать к себе людей, когда ему это было выгодно, не было равных. Даже я успела прочувствовать это.

В нем ощущался стержень, сила духа, волевой характер. "Твердая мужская рука, одетая в бархатную перчатку" – вспомнилась фраза из книг.

И ребенок потянулся к нему.

Черт, как же не вовремя!

– Не люблю, – согласился Артур.

– Я могу поделиться! – отозвался брат.

– А я с тобой овсянкой?

– Не-е-е, спасибо! Сам ее ешь! – звонко рассмеялся Сережа. – Что у тебя с рукой?

– Повредил. Болит немного.

– А я однажды порезал. Вот здесь! Меня Златка в больницу возила. Зашивали и тоже бинтовали. Долго.

– Не больно было?

– Нет. Только укол сделали, а потом я даже не чувствовал ничего!