Ребенок от магната, или Цена запретной страсти - стр. 42

В итоге мы все же смогли остановиться на одном варианте, созвонились с хозяйкой, договорились, и я отправилась заключать договор.

Квартира и впрямь оказалась уютной: свежий ремонт, две большие комнаты, светлая кухня, лоджия, охраняемый двор с парковкой и огромные клумбы цветов под окнами. Я уже молчу о количестве бытовой техники и шикарной мебели! Мне такая красота точно не по карману.

Дом находился практически в центре города, но в тихом уютном районе.

Довольная выбором, я расплатилась с хозяйкой и поспешила назад.

На обратном пути я все же решила заскочить домой, проверить, все ли в порядке и вернулась ли мама, несмотря на то, что Артур настоятельно советовал не соваться пока туда.

Машину на всякий случай оставила, не доезжая пару домов, за поворотом.

Дверь была открыта, хотя я точно помнила, что закрывала на ключ. На полу грязные следы обуви и небольшой бардак в моей комнате. Словно кто-то рылся в личных вещах. Ящики в столе местами открыты.

Неприятное предчувствие сдавило горло железной хваткой. Неужели?..

– Явилась? – послышался каркающий надорванный голос матери неожиданно за спиной. – Теперь и ночами уже шляться начала? Раньше плела, что работаешь. Теперь-то я увидела, что это за работа!

– Мама! Напугала! – выдохнула я, чувствуя, как камень с души свалился.

Мать, в помятом халате, опухшая, со спутанными волосами и мутным взглядом, стояла у входа.

– Тебя выпороть не мешало бы. Совсем от рук отбилась. Мужики уже по ночам ищут ее. Родила блядину на свою голову!

– Как? Когда? Кто меня искал? – прошептала помертвевшими губами.

– Тебе лучше знать, с кем путаешься. Приезжали на машине. Срам-то какой! Отца не стало – по рукам пошла? Совсем совесть потеряла. Так вот знай: на хуй их послала и ты выметайся! Чтобы духа твоего здесь больше не было! Мне дочь-проститутка не нужна!

– Мама, подожди! – попыталась унять ее.

Такие обвинения – не впервой. Обычно она сыпала ими в мой адрес, когда с похмелья не могла найти денег на очередную бутылку.

– Это ты рылась в моей комнате?

– А что мне оставалось делать, если родная дочь матери копейки не дает? Смерти моей ждешь? Голодом заморить мечтаешь?

Заткнуть уши и бежать. Сколько бы раз ни повторялось подобное, привыкнуть у меня не получалось.

В памяти до сих пор сохранились воспоминания, когда отец был жив и мы были счастливы.

А сейчас каждый ее запой сопровождается такими истериками. Любое слово в свое оправдание будет воспринято как доказательство ее правоты. Опять и снова! И бесполезно пытаться достучаться. Пока не проспится, не придет в себя – это сплошной ходячий негатив. А протрезвеет она только тогда, когда закончатся деньги, которые на днях вытащила из моего кошелька.