Реальность чуда. Записки целителя - стр. 54

Любопытно, что аресту Николая Николаевича сопутствовали небывалые подробности. Семья осталась жить в прежней отдельной квартире. Сыновей не исключили из комсомола и из института. Не было обыска, и остался нетронутым архив с бесценными рецептами и методиками.

Сыновья Николая Николаевича стали врачами. Двое – докторами наук. Тибетской медицине посвятил себя лишь один, Андрей Николаевич, с которым мне тоже довелось познакомиться. Но отец не успел обучить его искусству диагностики по пульсу. Андрей Николаевич пользовался европейскими способами диагностики и выдавал лекарства «от почек», «от печени». Но представления о причинах болезни у европейских и восточных медиков не всегда совпадают.

Большую работу по сохранению и пропаганде научного наследия Петра Александровича Бадмаева проделал его внук, Б.С.Гусев. С Борисом Сергеевичем, который мальчишкой попал на войну, я учился вместе в пединституте им. А.И.Герцена в Ленинграде. Журналист и писатель, Борис Сергеевич собрал и опубликовал большую часть научных трудов своего деда. Среди них – перевод классического труда по тибетской медицине «Жуд-Ши». Гусеву принадлежит и великолепная книга «Петр Бадмаев. Крестник императора. Целитель. Дипломат».

Судьба вторично свела Бориса Сергеевича и меня через много лет уже как людей, причастных к восточной медицине. Случилось это после появления на страницах газеты «Совершенно секретно» моего очерка «Тайны тибетских лам». Но лечением Борис Сергеевич никогда не занимался.

Многие навыки, приемы, производственные секреты, рецепты и традиции великой школы Бадмаевых оказались утрачены.

Еще одна великая и трагическая судьба. В 1972 году я познакомился и подружился с Галданом Ленхобоевичем Ленхобоевым. Он был избран действительным членом Географического общества СССР – за помощь академику А.П.Окладникову в открытии знаменитых наскальных рисунков; был членом Союза художников СССР – за миниатюрные скульптуры из камня, которые выставлялись на международных выставках. Ленхобоев носил звание заслуженного изобретателя РСФСР – за 400 с лишним изобретений и усовершенствований. При этом более 40 лет Ленхобоев проработал в Улан-Удэ простым формовщиком в литейном цехе.

Живя в Бурятии, Ленхобоев в возрасте 4 лет был взят в монастырь. Там по 10–12 часов в сутки он обучался искусству лекаря. Его руки художника идеально подходили для овладения пульсовой диагностикой.

Когда в СССР началась война с богами, в Бурятии были взорваны все буддистские храмы. Лам-лекарей расстреливали из пулеметов. Мальчишку Галдана сначала прятали, а затем тайком устроили формовщиком на завод. Лишь выйдя на пенсию, на старости лет Ленхобоев позволил себе заняться главным делом своей жизни – он стал лечить средствами тибетской медицины. Ленхобоев помнил все уроки, полученные в детстве.