Развод. Внебрачный сын мужа - стр. 31

Меня выворачивало от рыданий, но среди голоса мужа и своего плача я расслышала тихий шорох. Распахнула глаза и увидела за спиной Ярослава сонного Матвея, который выронил своего медведя из рук и вытирал ладошками глаза. В один момент мальчик отшатнулся назад и замотал головой. Яр поспешно обернулся и выматерился сквозь зубы. Матвей отшагнул ещё дальше и, уперевшись спиной в этажерку с цветами, тихо спросил, глядя себе под ноги и шмыгая носом:

— Ты мой папа?

————————

Милые, я принесла Ярослава

1.

2.

3.

4.

14. Глава 14

— Мне бы крылья, чтобы укрыть тебя… — тихо пропела я, задавливая внутри себя слёзы при виде задыхающегося Матвея. — Мне бы вьюгу, чтобы убаюкала…

Яр не сказал ему ничего и пока я накидывала на себя одежду, Матвей снова стал задыхаться, вжимаясь в угол между стеной и стеллажом, закрываясь руками от Ярослава.

— Мне бы звезды, чтоб осветить твой путь… — я прижалась дрожащими губами ко лбу Матвея. Малыш успокаивался и его дыхание становилось ровнее, а руки, маленькие с погрызенными ноготками, сжимали да красноты мою кофту. — Мне б увидеть сон твой когда-нибудь…

Яр отдал мне Матвея в руки, когда я вышла из ванной и поняла, что все плохо. Я села в кресло в зале и прижала к себе ребенка. Мне даже смотреть на него было больно.

И я просто пела…

— Баю-баю-бай, ветер, ветер - улетай, — слова наверно я безбожно пугала, но Матвей тихо сопел мне в грудь. — И до самого утра я останусь ждать тебя.

Яр стоял за дверью зала и пытался прийти в себя. Его подкосила моя истерика, алкоголь, слёзы Матвея.

— Мне только бабушка пела… — всхлипнул Матвей… — Баю-баю-баю-бай. Спи мой ангел засыпай. Баю-баюшки-баю. Песню я тебе спою.

Я прикрыла глаза, чтобы в свете ночного бра никто не разглядел мои слёзы от тонкого, детского, скрывающегося голоска, который больше не услышит голос единственного человека, которому он был нужен. И я продолжила в унисон:

— За окном совсем темно. Солнце спит уже давно. Ветер все огни задул. Чтобы ты скорей уснул, — я погладила Матвея по волосам, вытерла слёзы с его щёчек. — Баю-баю-баю-бай. Спи, котёнок, засыпай.

И он заснул. Через три колыбельных.

А меня дрожь изнутри разрывала.

Яр тихо приоткрыл дверь и шагнув в зал, спросил на грани слышимости:

— Я его заберу?

Я кивнула, потому что не предоставляла, как встать с пятилеткой на руках. И Яр приблизился, наклонился, дотронулся до темных волос Матвея, убирая с лобика челку. И я зачем-то спросила:

— Почему он не мой? — слова — крамола вырвались наружу, и у меня перед глазами все поплыло. Внутри души, совсем глубоко, меня душила лютая ненависть и зависть к той, к суке беспощадной, которой дали ребенка, а у меня отобрали.