Развод. Твоя проблема - стр. 11
Да, можно, вздернув нос, уйти в закат, собрать все в узелок, сына под мышку и скитаться, зато какая гордая, самостоятельная, боевая…
Дура.
Иначе не назову. В первую очередь, я мать. В скором времени не один, а целых три ребенка будет. Я за них отвечаю, раз кого-то привела, а кого-то только приведу в этот мир. Одной можно было бы уйти еще вчера, но я не одна. Кто-то скажет, что я сейчас поступаю, как дура, но мне все видится иначе. Сын привязан к отцу, и мне нужно подготовить его к переменам. Не знаю пока как, но как-то надо. Голова чумная, не хочет работать совсем. Кажусь себе амебой.
– Не глупи. Я стараюсь не давить на тебя, не ломать, но ты упорно не хочешь видеть ничего дальше своего носа. Пока Тим не встал, мы поговорим, – говорит таким тоном, что внутренности в узелок скручиваются, а спина невольно распрямляется.
– Это не разговоры, не обсуждения. Ты ставишь меня перед фактом своих желаний, Самир. И ты даже близко не хочешь услышать меня, понять. Сейчас есть только твои «хочу». Все. К чему разговоры? Выкати мне список всего в печатном виде, и я с ним ознакомлюсь. Поджечь потом хоть со злости смогу, – усмехаюсь собственным словам.
Кровожадная Ульяна. Класс. Вот такой я никогда не хотела быть.
– Понятно, – тяжело вздыхает. – Список так список. Только ты его устно послушаешь.
Откидываюсь на спинку стула и скрещиваю руки на груди. Да, отгораживаюсь от него. Да, не хочу ничего слушать. И да, он это видит, понимает, но продолжает.
– Она родит нам дочь.
– А если сын родится? Ты можешь быть генетически неспособен зачать дочь, Самир. Это даже в школе проходят. Есть мужчины универсалы, а есть узконаправленные мужики. Что будет, если снова родится сын? Ты пойдешь к еще одной девке и с ней попробуешь? Сколько детей я должна буду принять, прежде чем ты нагуляешься?
– Прекрати передергивать! – прикрикивает и бьет ладонью по столу.
– Но, если это так. Ты с кем-то спутался, она забеременела, а мне воспитывать. Это так выглядит, Самир. Я не вижу больше никаких объяснений.
Дышит тяжело, фырчит недовольно. Похоже, задела его за живое. Неужели права? Но почему он пошел тогда налево? Я не пилила его никогда, не душила заботой. Мы и как друзья говорили, и советы ему мои помогали, и в постели у нас все было огонь. Так почему?
Не ответит. Гордость не позволит.
– Давай сначала вопросы утрясем, а потом ты будешь кидаться обвинениями.
Не спрашивает, снова утверждает.
– Вика нам родит, – отлично, имя победительницы известно. – Отдаст ребенка. Мы будем записаны как родители. Тебе придется носить живот. Всегда. Тим тоже не должен ничего знать. Правду будет знать несколько человек. Мы с тобой, Вика и врач. Все. Для всех остальных мы родили сами.