Развод. Твоя проблема - стр. 10

Вроде тридцать два года уже, должна быть сдержаннее, но не получается. Все рвется наружу, и я даю этому выход. Шум воды заглушает рыдания, даже если сынок проснется и прибежит в комнату, не услышит ничего из-за закрытой двери.

– Что ты сырость развела? – сбоку раздается голос мужа.

Он подходит, выключает воду и садится на корточки рядом со мной. Стирает слезы со щек.

– Уль, ну, хватит. Пошли спать и завтра обо всем поговорим. Ты в шоке, – берет меня на руки, а все, на что хватает моих сил, это вяло бить его куда придется. – Ладно, бей.

Говорит, а сам несет в кровать и садится на край, устраивая меня на коленях.

– Ненавижу тебя. Слышишь меня? Ненавижу. Сволочь ты. Как ты мог, Самир? Я бы поняла, не будь у нас вообще детей. Но у нас есть сын. Есть ребенок! Как ты мог? Сколько у тебя еще таких любовниц беременных, сколько? К чему мне готовиться?

– Прекрати. Она просто родит нам дочь. Все.

– А потом ты захочешь еще детей, и нам родит вторая, а там и третья. Я же смолчу, я же приму. Ты ведь так думаешь. Только о моих чувствах ты не подумал!

– Так, мне это надоело, – недовольно рычит и заваливает меня на постель, нависая. – Кажется, тебя надо сначала приласкать, и потом спать. А утром поговорим. Выбирай, полноценный марафон, или так тебя довести? – говорит, пробираясь к заветному местечку.

3. Глава 3

Ульяна

– Успокоилась? – за спиной раздается голос мужа, когда я ставлю в духовку омлет с сыром, ветчиной и овощами.

Резко поворачиваюсь и задеваю бедром уголок кухонного островка.

– Ау-уууу, как же больно, – потирая место ушиба, нервно сажусь на стул, пока этот самец озабоченный не пришел на ушиб дуть в своей фирменной манере.

Знаю я, чем это чревато. Сначала погладит, потом расцелует все вокруг, потом… Ой, нет, и вспоминать не хочу, что дальше. Мне вчерашнего вечера хватило с его «успокою». Еле остановила вражеское вторжение на свою территорию. Вон, у него все же остались на запястьях раны.

Хорошо я коготками впилась. Надо отдать ему должное, ни слова на это не сказал. Даже не поморщился, хотя я точно знаю, больно было. И пусть. Не больнее, чем мне.

– Уль? – зовет меня, а я смотреть на него не хочу.

Вернее, хочу, но этот паразит вышел в одних домашних штанах. С голым торсом, «пузом» язык не поворачивается назвать кубики пресса. Знает, черт, как действует на меня. Особенно руки, моя слабость, а у него они шикарные по моим меркам.

– Разве это имеет значение? – пока не нашла работу и жилье, лучше притвориться дурочкой и хоть немного быть покорной.

Надолго ли меня хватит, не знаю. Но воевать с ним бесполезно. Сломает, растопчет, будет знать, какой приток кислорода перекрывать первым. Нужно быть мудрее, даже если это смотрится мерзко со стороны и хочется осудить саму себя.