Развод. Семь баллов по Рихтеру - стр. 4
– Нет! Этого не может быть! Это какая-то ошибка! – я не хочу в это верить. Хотя я многого не помню, но совершенно точно знаю, что не стал бы ничего употреблять.
– С анализами не поспоришь.
Он смотрит с осуждением. Когда-то я дал ему слово, что больше ни за что не притронусь к этой дряни.
– Папа, клянусь тебе, что я не мог! Не было ничего!
Но он мне не верит…
– Позвони Родиону! Пожалуйста, позвони!
Род всегда на моей стороне. Не знаю, как так получается, что посторонний человек, на десять лет старше меня, с вагоном собственных проблем, мне ближе, чем родители.
– Уже позвонил. Он обещал приехать.
Но Рода всё нет и нет. И Марина не звонит и не пишет. Вычеркнула меня из жизни. Вот так, легко и просто! Будто не было года нашей любви… Я снова и снова схожу с ума, проваливаюсь в самое пекло. Как с этим справиться?
Не знаю, что меня разрушает сильнее – боль от отказа Марины или папино недоверие. Я сгораю заживо в своей обиде и отчаянии от несправедливости. Он не пытается выяснить, что со мной произошло на самом деле, а вместо этого присылает ко мне психолога.
Как же я ненавижу этих шарлатанов! Самые мерзкие и никчёмные люди на земле. От них нет никакого толку, один вред.
– Алексей, ты должен работать со специалистом. Сам ты не выберешься, – долбит меня отец. – А у тебя на носу защита диплома. Надеюсь, хоть на сей раз ты возьмёшь себя в руки и доведёшь начатое до конца?
Я закрываюсь. От него, от мамы с её бесконечными истериками, от очкастого придурка, возомнившего себя спасителем моей души, один вид которого выводит меня из себя.
Я безмерно страдаю от того, что Род так и не приехал ко мне. Он тоже бросил меня? Но почему?
Мечтаю о выписке. Оказаться в своей квартире, в тишине, вдали от всех. И заново учиться жить…
– Ты занимаешься самоуничтожением, – папа снова и снова пытается достучаться до меня. Но я глух к его бессмысленным аргументам.
– Когда меня выпишут? – твержу как попугай.
– Как только ты возьмёшь себя в руки и пойдёшь на контакт со специалистами. Они должны быть уверены, что ты не опасен ни для окружающих, ни для себя самого.
– Нет. Пусть выписывают без всяких условий. Я здоров и абсолютно безопасен.
Отец упрямый, но я ещё упрямее. Достойный отпрыск.
– Родион в аварию попал, – папа говорит как бы между прочим.
Подробности он рассказывает неохотно. Приходится согласиться поговорить с очкастым шарлатаном, чтобы меня отпустили навестить друга в больнице.
Планы меняются. Вместо квартиры я практически перебираюсь к Роду в палату. Ухаживаю за ним, пока ему не снимают повязку с глаз. Как я мог подумать, что он меня предал? Теперь мне ужасно стыдно за свои малодушные мысли.