Развод. Счастье вопреки - стр. 15
Снова пауза, он проходится по мне жадным взглядом. Брызги воды попадают на его идеально белую рубашку и мочат ее, но пока недостаточно сильно, чтобы ткань прилипла к телу.
– Ну, так бери, что забыл, и поезжай к ней. Уверена, она без тебя скучает, еще больше уверена в том, что будет безумно рада вашей полноценной ночи. Для любой женщины важно, чтобы ее мужчина ночь был именно с ней, тогда она понимает, что она его, и что за нее этот мужчина будет бороться до последнего вздоха.
Утрирую, разумеется, дело не только в совместных ночевках, но мне так хочется, чтобы он сейчас ушел, что говорю первое, что приходит на ум. Да и для любовницы по-любому эта совместная ночевка будет означать действительно очень многое. И главное, эта победа надо мной подарит ей чувство превосходства. Девушка ведь именно этого и добивалась, и вот, добилась.
– Ты говоришь это о ней или о себе? – со смешинкой спрашивает, но меня не трогают его слова.
Чувствую себя выпотрошенной рыбой, да, именно выпотрошенной, которая уже ничего не чувствует и даже перестала биться в попытках добраться до воды. Интересно, у меня глаза уже потухли или еще нет? Если прислушаться к себе, то, наверное, потухли.
Удивление от появления мужа, которое уже прошло, было последней эмоцией, которую я ощутила. Сейчас мне снова все равно. Поиздеваться надо мной решил или действительно что-то забыл, не имеет никакого значения. Сейчас хочется просто забыться, отключить голову и дожить как-то до утра, и тогда уже раскладывать все по своим местам, решать проблемы, что-то продумывать.
– Я забыла документы на кухне, Артур был там и, как минимум, двигал папку, – от моих слов муж напрягается, смотрит на меня недовольно. – Я ее забрала, надеюсь, что было не поздно.
– Ты вообще не должна была ее там оставлять. Как ты могла, Алина? Это ведь серьезные документы, которые ему точно не стоило видеть вот так! – начинает отчитывать меня, как девчонку, и во мне просыпается возмущение. Да он вообще не должен был их никогда увидеть.
– Армад, я просто предупреждаю о возможной проблеме. Не знаю, прочел он их или нет. Сейчас, честно, мне меньше всего на свете хочется это обсуждать. Мне надо принять душ. Закрой дверь, пожалуйста, дует.
Сдерживаюсь, не кричу на него, не шиплю, не показываю ни жестом, ни взглядом, ни голосом, как меня задели его слова. Равнодушие – самое страшное в такой момент, и почему-то я выбираю именно эту тактику.
– Душ хочешь принять? Ну, давай примем. Я смотрю, ты совсем страх потеряла, – не успеваю даже и пикнуть, как он толкает меня к стенке кабинки и залазит в нее вместе со мной, плотно закрыв дверь.