Развод. Право на ошибку - стр. 11
Сердце сдавливает в тиски. Кажется, еще немного, и оно лопнет.
Прислушиваюсь к шуму за дверью. Шаги все ближе, сердечко стучит все сильнее, заглушая окружающие звуки шумом в ушах. Ладошки неприятно потеют, а спина покрывается липкой испариной.
Поворот замка. Еще один. Токая полоска света из коридора, массивная фигура мужа на пороге.
– Марат, – с мольбой зову его, сама не знаю зачем.
Хочу достучаться, убедить отпустить с сыном, раз любви нет. Мы не будем мешать.
– Успокоилась? – спрашивает, глядя на меня. – Не рыдаешь, уже хорошо. Садись. Нужно серьезно поговорить.
Сажусь на софу окна. Марат рядом, такой родной и чужой одновременно. Да, я не плачу, но тело сотрясает мелкая дрожь. Мне страшно от того, что он сейчас скажет. Какой приговор меня ждет. И еще страшнее, что я сделаю потом. Не знаю, чего от себя ожидать.
– С чего ты закатила истерику? М? – серьезно спрашивает ровным голосом.
Молчу. Не знаю, что сказать. Он ведет себя так, словно ничего страшного не произошло, чем сильно пугает. Он мне изменил. И не просто с какой-то секретаршей, а с сестрой. С близняшкой. Это даже хуже, чем в дешевых сериалах.
И ладно бы, если просто изменил, хотя и это невыносимо больно. Он говорил с сестрой о ребенке. Или она с ним, неважно. Она четко хочет стать мамой моему сыну, чтобы удержать мужчину рядом с собой. Марат ведь ни слова ей против не сказал. Молчал. Значит, думал над ее предложением.
Как мне следовало отреагировать на все это?
Мне хотелось вырвать близняшке все волосы, выцарапать глаза, спустить с лестницы. Но на руках был сын, а я в ступоре. Боль пронзила сердце настолько, что не до киношных геройств. Там устоять бы на ногах было. Мы ведь разные, по-разному справляемся со стрессовыми ситуациями.
Я теряюсь, не умею отвечать здесь и сейчас. Меня парализует отчаяние.
– Златовласка, ну, что с тобой? Почему ты дрожишь? – пытается разговорить меня ласковым голосом.
Не отрывая взгляд, одной рукой обхватывает лицо, поглаживая щеку большим пальцем, а вторую ладонь кладет поверх моих. Только сейчас понимаю, какие ледяные у меня пальцы, хотя кажется, что вся горю. Мне жарко, душно, а руки ледяные.
– Полин, прекращай, – мягко, но с нажимом продолжает, заправляя выбившиеся пряди за ушко. – Хочешь, чтобы молоко пропало?
Вздрагиваю. Нет, не хочу. Но ведь это не я виновата. Вернее, это будет не из-за меня. Еще полчаса назад я была счастлива. Или сколько там времени прошло, после того, как я увидела машину Марата во дворе?
Муж все прекрасно видит и чувствует. Знает, на что надавить, чтобы добиться своего. В моем случае – это сын. Ради него я пойду на все.