Развод по контракту - стр. 50
Песня заканчивается, начинается следующая, но Воронцов не спешит отпускать меня, наоборот, он теснее придвигается, забирая остатки воздуха. От нашей близости выворачивает наизнанку, хочется уйти и остаться одновременно. Это вообще не нормально.
— Все совсем не так, как ты себе нарисовала, Аня, — низким голосом произносит Кирилл, вырисовывая пальцами круги на моей коже.
Эти слова добивают меня окончательно. Зачем он врет, когда и слепому понятно, что там что-то было? Сколько мы еще должны пройти, чтобы уже нарисовать красную линию и дать друг другу шанс жить своей жизнью. Зачем эти оковы? Кому они в итоге нужны?
— Знаешь, сказал бы ты все честно, я бы, наверное, тебя простила, — в горле ком с размером в лимон. — Но ты упорно пудришь мне мозги. Хочешь мне сказать, что вы просто друзья, и у вас в порядке вещей друг перед другом раздеваться? Ты совсем за дуру меня держишь?
Он смотрит устало и даже как-то разочаровано, но продолжает молчать. Почему? Неужели нечего ответить?
И возможно, я бы прекратила этот спектакль для публики, и ушла бы, громко постукивая каблуками, но губы Кирилла совершенно неожиданно меня целуют. Так, словно это самое естественное, что есть между нами.
Этот поцелуй спокойный и глубокий, такой, что замирает сердце, а душа начинает в буквальном смысле петь. Ноги подкашиваются. Я цепляюсь за плечи Кирилла, чтобы не упасть, а он сильнее вжимает меня в свое тело.
Плевать, что мы не одни, что кругом чужие люди, сейчас только важно, как его язык скользит у меня во рту, а его сильные руки обнимают.
Его вкус и запах возвращают меня в то время, когда я еще думала, что все возможно, когда я так сильно его любила и восхищалась им, что дальше своего носа ничего не видела. Я начинаю думать, что не так уж и плохо было в том времени, в нем и свои плюсы были.
— Ох, — вырывается из меня, как только поцелуй заканчивается. Я будто пьяная, такой туман в голове.
Кирилл молчит, он выглядит даже слегка удивленным, что позволил себя такое проявление эмоций на людях. Но в норму приходит быстрее меня.
— Теперь этот парень поймет, что ты моя и перестанет облизываться, — спустя пару секунд все же произносит он, победоносно улыбаясь.
Удивленно вскидываю, соображая, о чем он говорит. А потом до меня доходит, для кого-то эта показуха, и всего за секунду становится так обидно. Это все из-за чего? Ревность? Собственнические замашки? Что?
Оборачиваюсь на Краснова, он вроде общается с кем-то, но наблюдает за нами. Представление удалось. Кирилл своего добился, а мне под землю провалиться хочется, ведь ничего в наших отношениях с мужем нет настоящего. Везде фарс.