Развод по-эпсилонски - стр. 14

Коммы у нас отобрали еще при входе во дворец. 

Скорчив для сторонних наблюдателей зверскую рожу, я проорала “Свободу угнетенным” и швырнула пузырек с парфюмом в стенку. Хрупкий флакон разлетелся, в воздухе повис приторный запах жасмина и мускуса - такой ядреный, что аж слезы выступили. Недовольно зашумела система очистки, ликвидируя последствия моей маленькой диверсии.

Но главное было сделано: объектив камеры под потолком покрылся сетью трещин. Я стянула с головы платок, вынула шпильки. Надавила на еле заметный паз, отстегивая ультрамодное навершие в виде микросхемы. И занялась сборкой. 

Тридцать секунд и флэшка размером с ноготь с беспроводным интерфейсом лежала на ладони. 

Вредоносная программа на этой малютке способна взломать систему безопасности диктаторского дворца, выкачать нужные данные, и удалить следы своего присутствия - легко и безвозвратно. Достаточно подключиться к местной локалке.

Вот только проблема: у терминала в спальне не обнаружилось ни беспроводного, ни физического интерфейса. 

Мягкое шипение сервоприводов двери застало врасплох. Я дернулась и выронила драгоценное устройство. Квазар ему в сопло! 

- Разве тебе не сказали переодеться? 

Великий, Солнцеподобный и прочия-прочия вошел в комнату, ступая бесшумно и мягко, словно хищник. 

Сам он сменил парадный костюм на домашнее, сейчас на светоче и надежде всея нации был только халат, расшитый неимоверным количеством драгоценностей, что придавало диктатору некоторое сходство с увешанной гирляндами новогодней елочкой. Из-под халата торчали мускулистые мужские ноги. Загорелые и, пожалуй, даже красивые, но их вид совершенно не добавлял спокойствия. 

В желудке заныло от сосущего чувства опасности, волоски на теле поднялись дыбом.

— Сказали, - осторожно ответила я, понятия не имея, как вести разговор со своим “женихом”. - Спасибо, мне вполне удобно и так. 

До зуда хотелось подобрать флешку, но не ползать же по ковру под пристальным взглядом местного диктатора в поисках шпионского устройства.

Глаза Карима недовольно сузились.

- Переоденься! - уже прямо приказал он красивым и звучным, хорошо поставленным голосом человека, который явно привык ораторствовать. - Прятать такое тело от моего взгляда - преступление. Худшим будет только демонстрировать его другим.

Говорил диктатор, кстати, на всеобщем. И говорил просто отлично. Даже легкий акцент казался скорее нарочитой фишкой, манера томно растягивать слова, перекатывая на языке протяжное “р-р-р”. Как рычание тигра. 

К чему был этот балаган на приеме - непонятно. 

- Честное слово: у меня там ничего особенного, все как у всех, - пробормотала я, отступая. - Две ноги, две сиськи, один пупок. Не на что посмотреть…