Развод по-эпсилонски - стр. 16
И вообще: когда я последний раз била мужчину вне тренировочного зала меня едва не отчислили из универа. И может еще отчислят.
Мысли, что из гарема вообще не выбраться я даже не допускала. В голове навязчиво вертелась древняя сказочка, про доисторическую выпечку полную глютена и быстрых углеводов, которая сбежала не только от изготовителя, но и от целой серии потребителей. Я от родичей ушла, и от Министерства Воспитания ушла. И от тебя, Властный и Любвеобильный, уйду.
Но для начала надо отбиться. А тиран уже ощупывал балахон на предмет застежки. Благословенна будь технологичная ткань с зарастающим швом.
Представитель самовлюбленной планетарной тирании недовольно сопел, оглаживая меня через одежду. Сейчас ведь рвать начнет и того и гляди преуспеет, кто его знает, может тут не только у охраны мода на мышечные усилители и прочие имплантаты.
Думай, Ева, думай.
Это товарищ не привык ни в чем себе отказывать и конкретно сейчас он собирается не отказывать себе во мне.
Я решилась, выдохнула и кинулась на грудь тирану всея Савона.
Применять психологические практики, которые штудировала за время полета и сидения в посольстве.
* * *
- И тогда любимый дядя Сэдрик, - (в черной дыре я видела этого козла похотливого), - сказал бабушке Марне, той что двоюродная по материнской линии, это та у которой бернский кранкодав, помните, я рассказывала…
Язык уже немного заплетался: шутка ли полтора часа тараторить историю свой родни с перерывами на плач и морализаторские баечки, которыми меня якобы пичкали.
Первые полчаса еще приходилось попутно ускользать от домогательств, но потом Непогрешимый и Светозарный откровенно притомился и подрастерял желание вытрясти меня из платья.
Теперь он сидел на кровати и внимательно слушал, а я заискивающе заглядывала ему в глаза и продолжала:
- Так вот он (дядя, а не пес) отлучит меня от семьи, если я запятнаю честь. Честь - самое важное для девушки. Порушишь ее и все: станешь грязной шлюхой навсегда, уже не отмыться. Потому что приличной девушке невместно предаваться разврату с кем либо кроме супруга. И если я хотя бы подумаю…
Я всхлипнула особенно драматично и покосилась на него - не переигрываю? Но тиран внимал внимательно.
- И я не смогу больше вернуться в родовое поместье… - (в квазар этот барак, где нигде не укрыться от доставучей родни). - Я больше не увижу ни тётю Изабель ни близнецов Рики и Тики, - (мерзкие слизняки, как они отравляли мне детство). - Ни любимого кузена Энди. Мне тогда только в окно броситься остается. В общем, до свадьбы нельзя-а…